– Вы должны немедленно отвести меня к нему!

Эта вполне здравая мысль заметно их ободрила, и, приговаривая что-то заботливое и дружелюбное, они повели ее между колючих кустарников и огромных камней. Они усадили ее на лошадь; Джульетта заметила, что они постарались не дать поводья ей в руки, а сами стали править.

Они направились вниз по течению.

– Что ты об этом думаешь, Марта? – пробормотал младший так тихо, что Джульетта едва его расслышала.

– Ни черта не понимаю, – ответил его старший напарник.

Джеффри сжимал талисман, пытаясь справиться со своими желаниями. Больше всего ему хотелось сорвать подвеску и швырнуть ее в Первозданную Пропасть, проклиная Энгуса Ока, осыпая имя этого кельтского божка всеми мыслимыми оскорблениями, предоставив талисман забвению. Зловредный, мстительный, подлый бог: пообещать возвращение к жизни тем, кто испускает свой последний вздох ради любви!.. Ведь хотя Джульетта бросилась в пропасть вместе с ним, сейчас в священной дубовой роще его возлюбленной не было. Джеффри был в этом уверен, потому что обшарил тут каждый уголок, борясь со слабостью и тошнотой. К прочим невзгодам добавилось еще и больное горло, оттого что он беспрестанно выкрикивал имя Джульетты, так и не дождавшись ответа. Он был один. Абсолютно один.

Конечно, не считая Ариона, который сипел и кашлял, беспрерывно бросая на хозяина укоризненные взгляды. Похоже было, что эти прыжки в пропасть коням даются очень тяжело.

– Нам придется отважиться на прыжок всего только еще один раз, – пообещал Джеффри, поглаживая дрожащую шею своего боевого скакуна. – Всего один раз, когда мы закончим здесь нашу работу. А потом – все!

Их путь пролегал между раскидистыми дубами. Через некоторое время жутковатая тишина священной рощи сменилась отдаленным шумом, который всегда возвещал о продвижении армии: топот тысяч ног, конских и человеческих, скрип перегруженных фургонов, позвякивание доспехов и сбруи, глухой рокот голосов. От города Лондона, направляясь прямо к замку непокорной Деметры, двигалась армия короля Эдуарда – развевающиеся вымпелы возвещали всем желающим полюбоваться, что сам король выступил против своих врагов. Как и доказывал рыцарь Джульетте, Энгус Ок отправил Джеффри именно туда, где он был нужен.

Джеффри почувствовал, как в нем гаснут последние искры надежды. Если король Эдуард ведет армию против этой валлийской выскочки, ее муж Джон может уже быть мертвым, а Джеффри д'Арбанвиль в глазах короля оказался неудачником. Более того, король безжалостно ударит по замку Деметры, считая, что она отвергла предложение о помиловании, поскольку не знает, что его верный рыцарь не смог доставить ей талисман вместе с королевским ультиматумом. И что еще хуже, король может, сам того не ведая, попасть в приготовленную Дрого Фицболдриком ловушку.

Ну, не для того он летал по времени туда и обратно, чтобы допустить подобное!

Обстоятельства жизни вынудили Джеффри д'Арбанвиля научиться прогонять из своих мыслей все, не связанное с непосредственной задачей. Душа человека далеко не всегда легко мирится с тем, что надо сражаться ради золота и славы. Можно сойти с ума, если позволить себе задумываться над тем, что может случиться с теми невинными людьми, которые поневоле оказались втянутыми в его действия. Чтобы не предаваться бессильному отчаянию, Джеффри должен был не уступать разрывающей ему сердце тревоги за Джульетту, должен был не думать о том, что она лежит на дне каньона, совершенно обессилевшая и беспомощная, а на ее зов, обращенный к любимому, откликается только многократное эхо, отразившееся от отвесных скал.

Рыцарь поклялся, что вернется и навеки останется с Джульеттой. И он это сделает – или умрет, пытаясь сдержать клятву. Но сейчас, хотя сердце Джеффри отчаянно протестовало, он должен отогнать от себя все мысли о возлюбленной и с верой в кельтских богов и христианских святых считать, что они сохранят ее, пока он будет заниматься тем, что поклялся исполнить.