Ключевский смотрит очень поверхностно. Никакие идеи "уравниловок" не были свойственны Павлу I-му. Он стремился, наоборот, придать дворянству духовный смысл и вводит для этого орденскую структуру. Прием в Мальтийские рыцари был открыт и для духовенства; в орден вступили даже некоторые епископы.

Что современники абсолютно не поняли идей своего императора и свели все к карьеризму и переодеваниям в мальтийские мантии, — это безусловный факт. Но это не обязывает нас тоже ничего не понимать. Скажем, например, так: если бы рядом с Государственной Думой, выкликавшей революцию, существовал твердый духовный орден, на который государь мог бы положиться, то битым было бы не Государство Российское, а эта пресловутая Дума".

Исходя из мысли о необходимости усиления идейной борьбы с революционными и атеистическими идеями с помощью особых религиозных и светских организаций Павел I обратился к Римскому Папе с просьбой восстановить распущенный орден иезуитов. Павел считал, что восстановленный орден иезуитов поставит своей главной целью борьбу против развивающегося атеизма, а не борьбу с представителями других христианских вероисповеданий, как это было раньше. Поэтому Павел I разрешил иезуитам пребывание в России. Но расчеты Павла не оправдались. Восстановленный орден иезуитов, как и прежде, все свое внимание стал уделять не борьбе с атеизмом, а борьбе за усиление католицизма. Допущенные в Россию иезуиты занялись только вовлечением в католичество учившихся в открытых школах воспитанников и представителей русской аристократии.

Умер Павел I — умерла вместе с ним и идея создания в России духовного рыцарства, — религиозного ордена, возглавляющего борьбу против масонских орденов, активно боровшихся с религией и монархиями.

"Преемник Павла I, Император Александр I, лично отклонил от себя управление Орденом, тем не менее не отказал ему в дальнейшей защите. Он принял на себя обязанности протектора Ордена и указом от 6 марта 1801 года поручил своему заместителю по Ордену фельдмаршалу графу Салтыкову управление делами Ордена, впредь до избрания нового великого магистра. Тем не менее, связь России с Мальтийским орденом не прекратилась. Русские Императоры и члены Императорского Дома продолжали быть кавалерами большого креста Ордена. Связь эта утверждалась также тем, что в России остались величайшие святыни Ордена, на сохранении которых, при сдаче о. Мальты, единственно настаивал великий магистр фон Гомпеш. Святыни эти: частица Животворящего Креста Господня, десница св. Иоанна Крестителя и чудотворный образ Божьей Матери Филермской.

Эти реликвии были затем перевезены в Россию, где первоначально хранились в церкви мальтийского капитула в здании, превращенном впоследствии в Пажеский корпус, а затем в церкви Зимнего дворца, в С.-Петербурге. В дни памяти св. Иоанна Крестителя эти святыни выносились в торжественной церковной процессии на поклонение верующим. Наконец, в дни великой смуты, когда пало Русское Государство, реликвии Мальтийского Ордена, данные Императору Павлу I на хранение, не погибли, а русскими руками были вывезены за границу и сохранены".  

* * *

"Война 1799 года, — писал видный русский мыслитель национального направления Н. Данилевский в своей замечательной книге "Россия и Европа", — в чисто военном отношении едва ли не славнейшая из всех, веденных Россией, была актом возвышеннейшего политического великодушия, бескорыстия, рыцарства в истинно мальтийском духе" (то есть в духе Ордена Мальтийских рыцарей, сотни лет сражавшихся с врагами христианства. — Б. Б.).  

IX. Борьба за повышение боеспособности русской армии

Павел не сумел оценить самобытность военных взглядов Румянцева, Потемкина и Суворова, которые понимали самобытность России и "все различия между русской и западно-европейскими системами — различия, вытекающее из этой самобытности" (А.