Павел чувствует, что вокруг него творится что-то неладное. Он подозревает, что существует заговор против него, но не знает, кто враги.

"Было до тридцати людей, — пишет А. Коцебу в своих мемуарах, — коим поочередно предлагали пресечь жизнь Государя ядом или кинжалом. Большая часть из них содрогались перед мыслью совершить такое преступление, однако, они обещали молчать. Другие же, в небольшом числе, принимали на себя выполнение этого замысла, но в решительную минуту теряли мужество...

Но отравление не было единственной опасностью, которая ему угрожала. На каждом вахт-параде, на каждом пожаре (например, в доме Кутузова), на каждом маскараде, за ним следили убийцы. Однажды на маскараде в Эрмитаже, один из них, вооруженный кинжалом, стоял у дверей, которые через несколько ступенек вели в залу и ждал Государя с твердой решимостью, чтобы его убить".

До Павла дошли, видимо, какие-то слухи о деятельности против него английского посла Уинтворта, который играл в совершении государственного переворота точно такую же предательскую роль, каковую в революции 1917 года играл английский посол Бьюкенен. В конце мая 1800 года Павел приказал Уинтворту выехать из Петербурга. Но было поздно. Император Павел был уже со всех сторон окружен заговорщиками.  

XV. Убийство императора Павла I

I

Когда утром 7 марта, за несколько дней до убийства, Пален вошел в кабинет Императора Павла, он, по его словом, "застал его в размышлении и серьезным".

"Вдруг он спрашивает меня:

— Господин фон Пален, вы были здесь в 1762 году?

— Был, Государь!

— Так вы были здесь?

— Да, Государь! Но что Ваше Величество хочет сказать?

— При вас ли произошел переворот, лишивший отца престола и жизни?

— Я был свидетелем этого, но не участвовал в этом, я был очень молодым унтер-офицером Кавалергардского полка, но почему Ваше Величество ставит мне этот вопрос?

— Почему? Да потому, что хотят возобновить 1762 год.

Я затрепетал при этих словах, но тотчас овладел собой и сказал:

— Да, Государь, это хотят сделать: я это знаю, ибо сам принадлежу к заговору.

— Что вы говорите?

— Да, Государь, я принадлежу к этому заговору и должен делать вид, что принадлежу к нему: мог ли бы я иначе знать, что замышляется, если бы не делал вид, что принадлежу к заговору. Но будьте покойны. Вам нечего опасаться: я держу все нити заговора".

Павел сделал вид, что поверил Палену, но известно, что им тайно были посланы верные лица к Аракчееву и Бринкеру.

Сообщив, с какой целью он состоит в заговоре, Пален посоветовал Павлу наложить домашний арест на сыновей и привести их к присяге. Павел поверил или сделал вид, что поверил Палену, чтобы не дать ему понять, что он подозревает его, и отдал приказ наложить домашний арест на Великих Князей.

Посоветовав эти меры Павлу, Пален немедленно же обратил их против него. Встретившись с Александром, Пален показал ему приказ об аресте и дал понять, что это еще не все худшее, что его ждет и этим вынудил у него дать согласие на участие в заговоре. Александр снова потребовал у Палена, чтобы он дал честное слово, что никто не посягнет на жизнь его отца.

Пален, конечно, дал честное слово, что с Павлом ничего не случится, что его только арестуют. Но это была очередная ложь.

"Я должен признаться, — говорил Пален Ланжерону, — что Великий Князь Александр сначала не соглашался ни на что, пока я не предложил дать ему честное слово, что никто не посягнет на жизнь его отца".