- Оставь мою жену, - проговорил Дэйн, но слова его прозвучали не как просьба, а как приказ. - Ты получишь свой поединок на каких угодно условиях.

- Но ведь я уже, кажется, назвал свои условия, - ответил Мерримонт. - Леди поедет со мной. В чем дело, Кенбрук? Неужели ты все еще смеешь сомневаться в моем благородстве? Это милое создание будет со мной в абсолютной безопасности.

Сопротивляться было бесполезно. Глориана поняла, что ей не справиться с Мерримонтом: барон был слишком силен. Взглянув на мужа, который стоял посреди зала белый как полотно, все еще сжимая в руке меч, она молилась, чтобы он не вздумал пререкаться с дядей. Кенбрук попытался взять себя в руки. Вперед выступил Гарет.

- Если ты причинишь ей хоть какое-нибудь зло, Мерримонт - прорычал он, - я вырву твое сердце!

- Мне кажется, ты и так сделал бы это при малейшей возможности, - отозвался барон, развернулся и вышел из галереи, неся на руках Глориану. За ним следовали двое охранников.

- Понимаете ли вы, - спросила Глориана, когда они спустились по лестнице во двор, где Мерримонта ждали его люди, - как лицемерно вы поступаете? Вы пришли в замок Хэдлей, чтобы опровергнуть обвинения в моем похищении, а делаете как раз обратное!

- Если вы будете молчать, - урезонил ее Мерримонт, - мне не придется затыкать вам рот.

Глориана вспыхнула, и, хотя ей очень хотелось высказать дяде Дэйна все, что она о нем думала, она благоразумно решила держать язык за зубами. На стенах замка стояли лучники Хэдлея, целясь в похитителей, но не пустили ни единой стрелы из страха попасть в леди Кенбрук.

Лошади уже ждали Мерримонта и его людей, которые проехали по деревне и по двору так спокойно, будто были здесь желанными гостями. Глориана сидела в седле впереди дядюшки своего мужа.

- Это уже слишком, - сказала она. Мерримонт взглянул на нее своими холодными голубыми глазами, так напоминая сейчас Дэйна, что если бы он не был ее похитителем и врагом их рода, то, несомненно, вызвал бы в ней симпатию.

- Вы, я вижу, полны решимости завести разговор, - удивился он. - Наверное, я зря похитил вас.

- Конечно, зря, - убежденно ответила Глориана. - Если бы вы только знали, через что мне пришлось пройти из любви к моему мужу, лорду Кенбруку, вы не стали бы похищать меня из простого сочувствия.

Ей показалось, что он усмехнулся одними глазами.

- А с чего вы взяли, что мне доступно такое благородное чувство, как жалость?

Глориана вздохнула.

- Мы занимались своими делами. Не понимаю, почему вам понадобилось снова затевать распри?

- Уверяю вас, леди Кенбрук, у меня на то есть серьезные причины, но, конечно, я не собираюсь посвящать вас в свои планы.

Наступило молчание. Глориана обернулась через плечо на замок Хэдлей с его деревушками.

- Он приедет за мной, - проговорила она, когда они въехали под своды леса, все более удаляясь от Хэдлей и Кенбрук-Холла.

- Конечно, - отозвался Мерримонт, - я уверен в этом.

- Вы жаждете убить его, - зло бросила Глориана. Сейчас она, как ни странно, больше боялась за своего мужа, чем за саму себя.

- Вы и понятия не имеете какие у меня намерения, - мягко возразил барон, - да и мой молодой горячий племянник далек от понимания происходящего.

- Вы не причините мне зла? - спросила Глориана. Этот вопрос показался ей разумным в подобных обстоятельствах.

- Нет, - ответил Мерримонт. - Но все же лучше вам не провоцировать меня. Как любой другой мужчина, я могу перейти границы.

- А моя добродетель? Мерримонт хохотнул.

- А что с ней? Глориана вспыхнула.

- Мне хотелось бы узнать, сэр, в безопасности ли моя добродетель.

На этот раз Мерримонт рассмеялся во все горло, но вскоре снова посерьезнел.