Акт I

Замок Артура отравлен, одурманен. Одни приписывают это Граалю, таинственной святыне, христианской реликвии, которая околдовывает или расколдовывает Британию; другим это нравится, у кого-то вызывает протест. Прибытие Галахада (Персеваля), непорочного, исцеляющего от наркотической одури, порождает беспорядок и смятение в стане лукавцев.

Акт II

У Мерлина. Теперь мы знаем, кто одурманивает замок Артура и извлекает из этого выгоду. Это Чародей Мерлин, воплощение отрицательной силы, который использует своего юного прислужника, беса Джинифера, превращая его по мере надобности в то или другое из действующих лиц. Тайная сила Галахада превосходит могущество Мерлина. У Мерлина почва уходит из-под ног. Это с ним впервые. Разоблаченный, он защищается всеми правдами и неправдами.

Акт III

Замок Артура пережил дезинтоксикацию, избавлен от козней — или, точнее, автор показывает нам его в самый момент наркотической ломки. Истина открывается. Ее трудно пережить.

Начинается она с позора королевы, с двойной гибели жены и друга. Артур изгоняет Мерлина. И поэт, непорочный, тоже уходит. Там, где его любят, он не может остаться. Возрождаются солнце и птицы. Эта подлинная жизнь, бьюшая ключом, уже забытая, подавляет Артура. Хватит ли у него сил? Этого иронически желает ему Мерлин. «Но, — говорит король, — Лучше настоящая смерть, чем ложная жизнь».

Пожелаем ему оказаться правым и сохранить возвратившийся в Камелот Грааль, который есть не что иное, как чрезвычайно редкое согласие с самим собой.

Для меня очень важно, чтоб мои внимательные читатели уяснили, насколько я остаюсь вне этой вещи.

Театральной публике решать, более или менее приятной делают жизнь силы, действующие в первом и в последнем акте. Главным вопросом, — по Бодлеру, — остается, должна ли жизнь быть приятной. (Письмо Жюлю Жанену.)

Примечания

1. Роль Джинифера существует лишь через актеров, играющих персонажей пьесы, в которых он воплощается, чье место занимает. Тот же актер играет Гавейна и Лже-Гавейна, та же актриса — королеву и Лже-Королеву, и т. д.

Таким образом, королева во втором акте будет подстраиваться под игру Гавейна в первом акте. Лже-Галахад в третьем акте — под Лже-Королеву и Лже-Гавейна. Из этого стиля сложится невидимая роль.

Когда в последнем акте Галахад встречается с убегающим Лже-Галахадом и говорит: «Мне показалось, что я налетел на зеркало», само собой разумеется, что тот же актер выбежит, скроется за сценой, изобразит несуществующее столкновение и вернется усмирять гнев Артура.

2. Все сверхъестественные эпизоды должны быть поставлены без малейшей погрешности и выглядеть реалистично. Рекомендую режиссеру поручить какому-нибудь специалисту устройство трюка с движущимися шахматами. Необходимо, чтобы шахматные фигуры передвигались и воздвигались заметно, ошеломляюще.

Двигающийся и падающий стул, накрытый столик, появляющийся из стены, двери, которые открываются и закрываются сами собой — все это задачи, которые не могут решаться в последний момент, а должны продумываться заранее и со всей серьезностью.

Я рекомендую актерам, играющим двойные роли королевы и Бландины, Ланселота и Саграмура (конец третьего акта) постараться, чтоб замена не давала никакой возможности обознаться. Настоящее сходство не нужно. Костюмы, манеры, прически, цвет волос — все должно сделать эту замену явной.

Освещение будет постоянным; оно меняется только при магических перемещениях Мерлина и в третьем акте — при возвращении жизни.

* * *

Театральный зал должен быть убран оленьими рогами, вымпелами, а пространство сцены обрамлено генеалогическим древом, корень которого приходится перед суфлерской будкой, а гипсовая листва прикрывает неподвижный занавес и торцы правого и левого балконов.