|
– А снаряга? – Точно! – спохватился Кил. – Блин, я себя веду так, будто договариваюсь о деле с человеком из нашей среды. Ксана! Бери блокнот, записывай. Начнем от печки. Правила техники безопасности и снаряжение диггера. – За пивом, что ли, сбегать? – почесал щеку Руж. – А то, пока она все запишет, и ночь наступит… – Я быстро пишу, ребята, – испуганно возразила Оксана. – Если надо, буду стенографировать. Ой! Чуть не забыла… У меня ж диктофон в сумочке! Кил, дорогой, можешь просто говорить. Я потом сяду за компьютер, выберу то, что необходимо для статьи. Так быстрее получится. – Ну, я за пивом? – поднялся Руж. – Кил, тебе одну? – Угу, – откликнулся тот. – Может, мне баночку пепси принесешь? – попросила журналистка. – Еще чего! – фыркнул диггер. Оксана стерпела обиду. Лишь наклонилась к сумочке, изобразив, что ищет диктофон и не может найти. На самом деле аппарат лежал в отдельном кармашке, наготове. Девушка просто не хотела, чтобы парни видели ее лицо. Второй диггер тоже поднялся с пластикового кресла. – Я принесу, – положив руку на плечо журналистке, сказал Кил. – Все нормально. Готовься пока. Он двинулся к стойке вслед за другом. Через минуту вернулся, поставил банку перед девушкой. – Спасибо! – благодарно улыбнулась Оксана. Журналистка выложила на столик диктофон, включила запись. – Все, можешь говорить, – предложила она и потянулась за банкой. – Ну… – Киловольт, которому никогда в жизни не приходилось давать настоящее интервью, малость занервничал. – С чего бы начать? Да вот, пожалуй, так! Под землей все по-другому. Шахтеры даже свой язык используют. Особый. Который с ходу и не поймешь. Мы, диггеры, конечно, не шахтеры. Но кое-какие словечки, бывает, в разговоре проскальзывают. Все сразу не упомнишь, да и не надо это, видимо. У специалистов любой профессии свой жаргон. Если под землей чего-то непонятно будет – спросишь и все тут. Что бы интересного вспомнить? – «Тормозок», – подсказал Руж, открывавший банки с пивом для себя и для друга. – Точно! – улыбнулся Кил. – «Тормозок». В переводе – это просто шахтерский завтрак, а никакой не маленький тормоз, как можно было бы подумать. Многие слова из подземного жаргона напоминают наши, привычные. Но в них вложен совсем другой смысл. Вот, например, «колбаса». Это герметик такой. Его упаковка по цвету и форме напоминает палку полукопченой колбасы. «Удав» – не змея какая-нибудь, а шланг для нагнетания раствора за тоннельную обделку. Ну, тут как-то угадать можно. Есть и посложнее. «Чемодан». Большой кусок отколотой породы, который надо разделить на части. А машину, с помощью которой отколотую породу собирают, – называют «хапуга». Оксана засмеялась. – «Сопли», – подсказал Руж. – Да, «сопли»! – тут же взмахнул рукой Кил. – Вот эту штуку ты точно увидишь, и не один раз. Факт. «Сопли» – кабели и шланги. Они повсюду болтаются. Свисают с потолка. Ксана, запомни! Ни при каких обстоятельствах нельзя трогать руками то, чего не знаешь. |
