Прошло много часов, прежде чем распахнулись двери палаты и на пороге, шатаясь от усталости, появилась Силгхал. В ее руке была зажата небольшая стеклянная чаша, на дне которой перекатывалось несколько капель сероватой жидкости. Силгхал с трудом держала емкость со страшным вирусом, но не опустила руки, пока не убедилась, что сосуд надежно взят манипулятором одного из дройдов-врачей, тотчас же накрывшего его герметичной крышкой.

— Ну что? — хором воскликнули Лея, Акбар и часовые.

— Она очищена от вируса, вызвавшего болезнь. Теперь она вылечится. Придется скорректировать схему терапии. Главное, что ничто не будет противостоять лечению — ее организм готов бороться и жаждет выздороветь. Но сейчас Мон Мотме нужно отдохнуть… как, впрочем, и мне, — с этими словами Силгхал сползла по косяку двери на пол и погрузилась в глубокий транс Джедая.

Лишь один из субсветовых двигателей крейсера давал полную тягу. Инженеры твердо объявили Даале, что пройдет не один день, прежде чем «Горгона» сможет уйти в гиперпространство.

На нижних двенадцати палубах не функционировали системы жизнеобеспечения. Но привыкших к трудностям гвардейцев и обслуживающих крейсер техников сложности не пугали. Наоборот, оставшись без привычного жилья, зон отдыха, они работали еще быстрее, чтобы поскорее восстановить положенный в нормальном полете комфорт. Даже обогревательная система корабля не работала в полную силу: с губ людей срывались облачка пара при каждом выдохе.

Даала понимала: ее флагман сильно поврежден. На этот раз речь не шла о восстановлении крейсера до полноценного боевого корабля. Нужно было всего лишь отремонтировать те узлы и системы, без которых нечего и мечтать о том, чтобы дотянуть до контролируемой Империей территории.

Преимуществом Даалы было то, что мятежники наверняка сочли ее корабль уничтоженным взрывом астероида. После такого мощного взрыва на малом расстоянии их локаторы на время ослепли и не могли разглядеть отходного маневра «Горгоны», выполненного на предельно возможной для ее состояния скорости.

Многие из гвардейцев и офицеров погибли в сражении; корабельный госпиталь и санитарные пункты были переполнены ранеными. Не работали многие компьютерные системы. Но корабль был жив.

На мостик поднялся капитан Кратас. Отдав честь, он сказал:

— Новости не лучшие, адмирал.

— Я хочу знать истинное положение вещей. Никаких смягчений и недоговоренностей. Только правду, — договаривая, Даала почувствовала, как ее сердце застывает ледяным комком.

Кратас согласно кивнул и, старательно выдерживая безразличную интонацию голоса, начал докладывать.

— У нас осталось семь истребителей. Остальные сбиты противником или уничтожены взрывом.

— Семь! — крикнула Даала. — Из… Усилием воли она заставила себя замолчать и, взяв себя в руки, ледяным/голосом произнесла:

— Итак, семь истребителей. Продолжайте.

— У нас нет достаточного количества запасных частей, чтобы полностью восстановить систему вооружения. Большая часть турболазерных батарей уничтожена. Возможно лишь восстановление одного излучателя главного калибра и двух турболазерных установок по бортам.