Но его нигде не было.

Гвендолин сидела тяжело дыша и пыталась понять, где она находится. В тусклом свете предрассветных сумерек ей понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить – она на Перевале, в замке Короля.

Гвен почувствовала что то мокрое на ладони, опустила глаза и увидела, что это Крон сперва облизал её руку а потом положил голову ей на колени. Она машинально гладила его за ухом, сидя на краю кровати, и постепенно приходила в себя, всё ещё во власти своих мрачных видений.

Гувейн, – думала она. Сон казался таким реальным. Она знала, что это был необычный сон, а вещий. Гувейн, где бы он сейчас ни был, попал в беду. Его похитила какая то тёмная сила. Она это чувствовала.

Взволнованная, Гвендолин встала. Больше, чем когда либо прежде, она испытывала потребность найти своих сына и мужа. Всё, что ей было нужно – это снова к ним прикоснуться. Но она понимала, что этому не суждено было сбыться.

Смахнув слёзы, Гвен набросила шёлковый халат, быстро пересекла спальню, ступая босыми ногами по прохладному гладкому камню, и остановилась у высокого арочного окна. Она отворила витражные створки и впустила в комнату приглушённый свет первых лучей восходящего солнца, расцветивших пейзаж багряными бликами. Это было захватывающее зрелище. Гвен выглядывала из окна и вбирала в себя красоту Перевала, безукоризненные столичные улицы и простиравшиеся за ними бесконечные деревни на пологих холмах, сменявшиеся роскошными виноградниками и плодородными полями – нигде больше она не видела такого изобилия. За всем этим, вдалеке, искрилась в утреннем солнце голубая гладь озера, а ещё дальше виднелись окутанные туманом пики Перевала, обрамлявшие королевство идеальным кольцом. Казалось, в таком месте зло не могло существовать.

Гвен думала о Торгрине и Гувейне, которые были где то за этими пиками. Что с ними происходило? Увидит ли она их снова?

Гвен подошла к умывальнику, ополоснула лицо холодной водой и торопливо оделась. Она знала, что если будет и дальше просто сидеть в комнате, это не приблизит её к Торгрину и Гувейну, и сейчас потребность что то предпринять была у неё как никогда острой. Если кто то и мог ей помочь, то это Король. Он должен был располагать нужными средствами.

Гвен вспомнила их разговор на вершине Перевала, когда они провожали Кендрика, и секреты, в которые он тогда её посвятил. О его грядущей смерти. О грядущей гибели Королевства на Перевале. Но и это было ещё не всё. Он рассказал бы ей гораздо больше, если бы их не прервали. Его советники отвлекли его для решения каких то срочных вопросов, и он пообещал ей закончить свой рассказ позже. К тому же, он хотел обратиться к ней с просьбой. Что это могла быть за просьба? Что ему могло быть от неё нужно? Гвен терялась в догадках.

Король назначил ей встречу в тронном зале на рассвете, и теперь Гвен в спешке собиралась, зная, что уже опаздывает. После своего сна ей было сложно сбросить оцепенение.

По пути из комнаты Гвен ощутила болезненный приступ голода – переход через Великую Пустошь всё ещё давал о себе знать. Она оглянулась на стол с угощениями, где для неё был накрыт завтрак – хлеб, фрукты, сыры и пудинги, схватила первое, что попалось пол руку и стала есть на ходу. Она взяла больше, чем ей было нужно, и по пути наклонялась, чтобы отдать половину снеди Крону, который поскуливая трусил рядом с ней и жадно выхватывал угощение из её рук. Её переполняла благодарность за еду, за ночлег, за роскошные покои – всё это давала ей почувствовать, будто она вернулась в Королевский Двор, замок своего детства.

Стражники встрепенулись, когда Гвен с усилием распахнула тяжёлую дубовую дверь и вышла из комнаты. Она прошла мимо них и устремилась в тускло освещённые каменные коридоры замка, в которых после ночи ещё не потушили факелы.