– И не говори, – потребовала Марьяна, – я сама все скажу!

Она вовремя предупредила. Украшение кабинета распахнулось, и перед девушками предстал Борис Семенович Борода, директор и владелец модного и продвинутого, как он сам искренне считал, оплота туристических услуг. Правда, подчиненные знали, что оплотом на самом деле является похоронное бюро супруги начальника. Все направления путешествий – в этот мир или в иной – семейством Борода были полностью охвачены.

За глаза начальника звали Борюсиком подчиненные, в глаза – жена. У каждого имелись на то свои основания: какие у жены – неизвестно, а вот у подчиненных – набивший оскомину призыв к борьбе с конкурентами, коим начиналась каждая планерка.

– Боретесь?! – Борюсик грозно сдвинул брови на переносице. – Учтите, враг не дремлет!

Марьяна слышала, что лет десять назад в вооруженных силах страны прошло поголовное сокращение состава, и одной из таких лишних, неприкаянных единиц стал бывший тыловой военачальник Борода, разом заделавшийся бизнесменом. Об этом говорили девочки в бухгалтерии. Марьяна машинально вытянулась в струнку и сказала: «Борюсь!» Борюсик обрадовался, собрался пройти мимо, но внезапно заинтересованно остановился возле Марьяны.

– Что-то с вами, Репина, сегодня не то. – И озадаченно почесал лысый, блестящий затылок.

– А так? – Марьяна сняла солнцезащитные очки.

– Правильно, – кивнул тот, – так намного лучше.

И, оглядываясь на нее, сделал пару шагов к выходной двери.

– Я бы на вашем месте, – напутственно завершил он диалог, – больше водку с пивом не мешал.

– Я и не хотела, – всхлипнула Марьяна, водружая очки обратно на нос, – только у меня случилось горе!

– Горе? – Борода скривился и замер у двери, недовольный тем, что его задерживают пустяками.

– У меня… у меня человек… умер! – стараясь закруглить беседу с начальником и озвучить для всех повод, крикнула Марьяна. К тому же начальнику должен быть понятен и дорог момент отхода в мир иной. – Дедушка, – добавила она на всякий случай, если кто-то будет уточнять.

– Ксения, – приказал Борода, – выпишите Репиной материальную помощь. Мои соболезнования.

– Обалдеть, – сказала молчавшая до этого Ксюха, глядя на закрытую с обратной стороны дверь.

– Как ты думаешь, – прошептала Марьяна, – а если я скажу, что дедушка умер вместе с бабушкой, он мне добавит? После ухода Степы мне теперь самой придется платить за квартиру. И не смотри так на меня, я круглая сирота, у меня есть только тетя Маша.

– Значит, дедушка, – закивала Ксения, вытаскивая из компьютера бланк приказа. – Надеюсь, твой дедушка умер раз и навсегда! Безвозвратно. – Внезапно ее рука дрогнула на клавиатуре: – Марьяша, признайся, ты его убила?!

– Вот еще, – пожала плечами подруга, – как ты советовала: вызвала к нему милицию, наркологов, санипедстанцию…

– Хорошо. Эльке Пономаревой с ее бывшим это так помогло! Так помогло! А как твое чувство мести? Успокоилось?

– Пока не знаю, – сказала Марьяна, убедилась, что из принтера вылезает приказ с греющими душу цифрами, и направилась к себе в кабинет.

Она еще ни в чем толком не разобралась. Копаться в раненой душе вчера не хотелось, вчера хотелось мстить. Возможно, что-то ей удалось. Вот только как об этом узнать? Позвонить подлецу и негодяю и поинтересоваться, как у него обстоят дела с районным отделом милиции и не находится ли он в наркологическом отделении? Или сразу позвонить в карантинную зону для подозрений на сибирскую язву, если такая имеется, конечно же.