Он протянул руку и взял ее ладонь.
— Я упала с лошади, да?
— Да, седло соскользнуло.
— Вероятно, я не застегнула его справа вверху. Постоянно забываю это сделать. Ты думаешь, что я неумеха?
— Нет, нет, что ты.
— Чарльз снова отрывает гостевое ранчо?
— Боже упаси!
— Где мы?
— В Предгорном госпитале. В Калгари.
— А я думала, что в твоей постели, — протянула она с разочарованием. — Или мне нужно приглашение?
Он улыбнулся, убирая непослушные пряди с ее лица.
— Ты напрашиваешься?
— Ну, я всегда надеялась… может быть… ты пригласишь меня к себе.
— Это правда? Дай мне посмотреть в твои глаза. Отлично. Зрачки расширены одинаково.
— Какой ты гадкий! Я думала, ты хочешь посмотреть в мои глаза не за этим.
— В другой раз, — заверил ее Сидни.
— Почему ты здесь?
— Потому что я обещал, что никогда не покину тебя.
— Как благородно с твоей стороны, — прошептала она, закрывая глаза.
— Джесси?
— Мм?
— Я здесь, потому что я люблю тебя.
Она что-то пробормотала. Он не расслышал, но, похоже, что она произнесла: «О боже».
Когда Джесси проснулась, ей показалось, что цветов стало больше. Сидни ушел.
Конечно, он ушел, подумала Джесси. Он, наверное, никогда и не был здесь. Ее воображение сыграло с ней какую-то злую шутку. Кажется, от этого удара по голове сломалась ее «думающая» кнопка, потому что память говорила ей, что Сидни нашел ее и поднял на руки, говоря ей восхитительные слова о своей любви и о том, что теперь они всегда будут вместе. Ее рассудок хотел, чтобы она поверила, будто бы Сидни сидел на этом стуле и говорил, что любит ее. Ну да, это такая же правда, как и то, что медсестра, находящаяся в больничной палате, — ее тетушка Полли, которая умерла пятнадцать лет назад.
Джесси медленно встала. Чувствуя себя восьмидесятилетней старухой, она пошла в ванную, а затем прошаркала обратно в палату и стала рассматривать карточки на букетах.
Чарльз. Роб. Джо. Том. Эд. Анджела. Берт. Гости, приезжавшие в это лето на ранчо. Ее коллеги по школе в Верноне. Служащие Анпетью Лодж. Даже Джек прислал ей цветы.
Сколько любви вокруг! Но Джесси чувствовала себя разочарованной и неудовлетворенной — сейчас она нуждалась в любви только одного человека.
— Ты вернешься в постель сию же минуту или будешь иметь дело со мной.
Джесси медленно повернулась.
Сидни стоял в дверном проеме, на этот раз без шляпы, его черные волнистые волосы блестели. Он выглядел таким восхитительно возбуждающим. Он был небрит, и Джесси вспомнила, как его усы покалывали ее кожу. Она улыбнулась, заметив, что он был одет в белый халат врача.
— Сидни…
— Марш в постель!
— Почему ты одет…
— Сейчас же!
Джесси скользнула под одеяло.
— Итак, теперь ты собираешься стать хирургом?
Сидни быстро взглянул на свой халат, как будто его рассердило то, что это привлекло ее внимание.
— Одна медсестра дала мне его. Думаю, она пыталась тем самым намекнуть, что мне пора бы переодеться — я не слишком хорошо пахну.
— Сколько времени ты здесь?
— Три дня. — Он отодвинулся от кровати.
— Ты пахнешь восхитительно, — неожиданно вырвалось у нее. Джесси почувствовала, что румянец разливается по ее щекам. — Почему? Почему ты здесь?
— Потому что я благородный человек, — криво усмехнулся Сидни. |