Кей Торп. Рыжеволосая искусительница
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Портрет в серебряной рамке на столе рядом с креслом Эстеллы Салливан отвлекал Керри, мешая сосредоточиться на том, что говорила ее собеседница. Мужественное лицо, которому хорошо очерченный рот придавал некую чувственность. Глаза стального цвета, казалось, смотрели вдаль, и по ним едва ли можно было догадаться, о чем думает их владелец. Перехватив ее взгляд, Эстелла повернулась и посмотрела на фотографию. — Мой сын, — сказала она, усмехнувшись. — Всегда умел привлекать внимание женщин. — И средств массовой информации тоже, — заметила Керри, как ей казалось, непринужденно. — Бремя славы, нужно уметь мириться с этим. — В словах Эстеллы чувствовался налет цинизма. — При благоприятном стечении обстоятельств эта книга, возможно, опять привлечет внимание к моему имени. — Без сомнения. Ведь прошло только два года с тех пор, как вы ушли из театра. — Керри помолчала, потом неуверенно спросила: — Вы решили вернуться? — Если бы я была моложе лет на десять, то попыталась бы, но шестьдесят — это слишком. — Но вы же одна из лучших актрис. — Спасибо за настоящее время, — улыбнулась Эстелла, — однако два года отдыха значат многое. — Я бы не назвала уход за больным мужем отдыхом. — Вы преувеличиваете мою роль. Я просто была рядом с ним. Все делали другие. — Быть рядом — едва ли не самое важное, — настаивала Керри. — Для него это много значило. — Для меня — тоже. Мы слишком мало были вместе. А последние шесть месяцев, кажется, превратились в вечность. — Прекрасно поставленный голос опять оживился. — Это одна из причин, по которым я решила писать воспоминания. Мне нравится жить полной жизнью. Теперь, когда Ричарда нет с нами, не будет никакого вреда, если откроются некоторые пикантные моменты моего прошлого. — Неожиданно плутовские искорки сверкнули в ее глазах. Это единственный способ завладеть вниманием публики в наше время. — Но как отнесется к этому ваш сын? — отважилась Керри на вопрос. — Ли? — Эстелла рассмеялась. — Он сам далеко не ангел! С этим я не буду спорить, подумала Керри. В свои тридцать три Ли Хартфорд был одним из самых удачливых промышленников страны: настоящий Мидас — своим прикосновением он все превращал в золото. А его способность менять женщин стала просто легендарной. Сара, без сомнения, была не единственной пострадавшей, хотя для нее это вряд ли могло служить утешением. Прошел уже целый год, а она все еще не могла забыть Хартфорда. — Как долго вы работаете в этом агентстве? — спросила Эстелла, возвращаясь к началу разговора. — Около года. Я люблю перемены. — Замечательно. Когда же вы можете приступить? — Прямо сейчас, если не возражаете, — ответила Керри. — Лучше в понедельник. Сегодня утром должен вернуться Ли. Всю прошлую неделю его не было в стране. Надеюсь, прямо из аэропорта он поедет домой. Керри просто не приходило в голову, что мать и сын могут жить в одном доме. — Он настоял, чтобы я жила у него после смерти Ричарда, сказала Эстелла, словно угадав ее мысли. — Мы прекрасно ладим друг с другом, хотя я, естественно, перееду к себе, когда он в конце концов женится. Но, — добавила она, — маловероятно, чтобы это произошло в ближайшем будущем. Он все еще слишком любит играть в завоевателя. — Ваш сын знает о мемуарах? — спросила Керри, стараясь удержаться от комментариев. |
