Кто‑то толкнул его сзади; по характеру прикосновения он понял, что это случайно. Заиграла новая песня, очередной модный визг. Вот в шести шагах знакомая девушка. Маленькая и худенькая, с негнущимися накладными ресницами. «Венгерка», – подумал Юзи. Несколько вечеров назад у них завязалась пьяная беседа, но он не мог вспомнить имени девушки. Она тогда вешалась на него, и он ее отверг. Но сегодня, в калейдоскопе разноцветной ночи, она казалась другой. Она танцевала скованно, застенчиво, и в этом было что‑то неимоверно притягательное. Юзи поймал ее взгляд, и она отвела глаза, потом вспомнила его и улыбнулась. Он подошел ближе и стал танцевать под ритм, в котором билась его грудная клетка.

– Привет, – сказал он, пытаясь перекричать музыку.

Девушка пожала плечами, и он прильнул губами почти к самому ее уху.

– Привет, – повторил Юзи.

– Привет! – крикнула она в ответ и рассмеялась.

– Как тебя зовут? – проорал он. – Не могу вспомнить. Извини.

Девушка проговорила что‑то, чего он не понял. Он склонил голову, и она повторила ему на ухо; она не отпрянула, когда он положил руку на ее хрупкую спинку.

– Маришка.

– Как?

– Мэри.

Юзи улыбнулся и отступил. Девушка встретила его взгляд, потом стыдливо опустила глаза. Юзи понял – и удивился, – что обиды на него не держат. В прошлую встречу их тянуло друг к другу, но она была слишком юной, слишком невинной и жалкой. Это было чересчур легко; придя в нелепый восторг от его цинизма и пресыщенности, она раскрыв рот слушала его истории – от начала и до конца выдуманные – о том, как он работает телохранителем русского президента. Никакого азарта охоты.

Юзи мысленно вернулся к байкам, которые травил ей в прошлый раз, силясь восстановить подробности. Телохранитель русского президента – да, точно. Но сколько лет он работает? Восемь? Десять? Он признавался, что у него есть сын? Говорил ей, сколько ему лет? Он теряет форму. Но эта потребность лгать, она инстинктивна. Даже теперь, когда он оставил прошлое позади, ему трудно было говорить правду. Обучение оставило в нем неизгладимый след. Как и было задумано. Неделями напролет его заставляли примерять на себя какую‑нибудь маску, фальшивое «я», потом выбрасывали на улицу, а потом арестовывали и допрашивали, с пристрастием; затем сразу же давали новую легенду и снова выпускали в люди, чтобы опять схватить и допрашивать; потом его ждали все новые и новые личины, постоянно, день за днем, пока он не привык отвечать строго по легенде и отстаивать ее даже под пытками. Пока он чуть не забыл, кто он на самом деле. Пока его настоящая личность не утратила всякую ценность.

Мэри, припомнил Юзи, по утрам изучала английский, а днем работала в венгерском кафе в Сохо. Она собиралась поехать на какой‑то музыкальный фестиваль, он не мог вспомнить на какой. На самом деле она еще ребенок. Они живут в разных мирах.

Теперь играла новая песня, что‑то с мощными басами, удар за ударом по сердцу. У Юзи опять возникло чувство, что случится что‑то плохое, но он отмахнулся от него. Жар рождался у него в животе, поднимался к груди, нарастал, и внезапно он захотел эту девочку. Плевать на последствия. Он начал виться вокруг нее, как зверь в брачном танце. Другие студенты посматривали на них, но быстро отворачивались. Мэри улыбалась в сине‑розовых огнях, и Юзи поймал себя на том, что улыбается в ответ. Ее невинность причиняла ему физическую боль.