Какое-то время ее лицо сохраняло прежнюю гримасу. Она больше не удостаивала меня взглядом, а тупо уставилась в пол.

— Стало быть, у него нет никакой посылочки от Ахмеда?

— Ерунда.

— Хорошо, тогда проводим молодого человека до дверей и дадим ему дружеский совет забыть дорогу в этот дом.

Он сделал ободряющий жест, помахав перед моим носом пистолетом.

— А почему, собственно говоря, вы так не любите, когда задают вопросы?

— Вопросы, дружок, не любит никто. — Он любовно погладил черную железяку. — И если их можно избежать, то так и надо поступать. Кроме того, лично я стараюсь держаться подальше от людей, которые влезают в мокрушные дела.

— Уважаю высокие моральные принципы, но… — начал было я.

— Кончай трепотню. У меня нет ни времени, ни желания цацкаться с тобой. А сейчас медленно поднимайся и иди сюда.

Я встал и, повинуясь команде, двинулся к нему. Вдруг он приставил пистолет к моему животу, запустил руку внутрь моего пиджака, нащупал парабеллум и отшвырнул меня к стене.

— Пардон, это всего лишь мера безопасности, чтобы тебе не взбрело на ум что-нибудь дурное и больше не захотелось сюда возвращаться.

Он вытряхнул обойму из моего пистолета, бросил ее на пол и швырнул мне разряженный парабеллум.

— Итак, мой друг, сейчас мы смирненько пойдем на выход и тихонько спустимся по лесенке.

Я слышал, как Ханна Хехт колола лед, на этот раз уже для себя, а я в сопровождении услужливого официанта поплелся по коридору.

Он сделал еще ряд предостережений, касающихся моего здоровья, которому можно сильно повредить, потом попрощался по всей форме и скрылся в глубине бара Хайни.

Было немного за полночь. Мой день рождения успешно подошел к концу, и мне хотелось в постель.

Когда я вышел из метро, выпитая водка неприятно кружила голову. Я плелся по пустынным улицам и смотрел на полумесяц, изящно вырезанный в небе.

Дойдя до дома номер семь, я завернул во двор и достал ключи. Пока я думал, какой козел поставил машину поперек дороги, взревел мотор и включились фары. Меня ослепил яркий белый свет. Машина резко тронулась, так что завизжали шины, и я инстинктивно бросился бежать.

До улицы оставалось метров пятнадцать, я нырнул вправо, под припаркованный автомобиль. Каждая секунда была на счету. Мимо меня пронесся маленький «фиат». Вдруг он резко затормозил и круто повернул влево. Я сделал кувырок, вырвал пушку из кобуры и прицелился, чтобы попасть по колесам.

Раздался жалкий щелчок — в панике я забыл, что пистолет разряжен, и увидел, как «фиат» исчезает за углом. В доме напротив кто-то распахнул окно.

— Эй там, внизу, нельзя ли потише, а то вызываю полицию. Безобразие!

С таким же грохотом окно захлопнулось.

Я встал и отряхнул брюки. Воняло горелой резиной. Мне вдруг захотелось вернуться и шарахнуть пустой пушкой по морде официанта. Вместо этого я сунул пистолет под мышку и пошел домой спать.

ДЕНЬ ВТОРОЙ

ГЛАВА 1

Мадам Обеликс смотрела на меня из-за стойки заспанными отекшими глазами.

— Очень жаль, но кофе нет. Людям все больше подавай пиво, а не кофе, и это с утра пораньше. Тьфу, смотреть тошно. Ну ладно, погодите, я сварила тут для себя, так и быть, поделюсь с вами, налью чашечку.

Не дождавшись ответа, она удалилась.

Было девять часов утра. Голова гудела и казалась чужой. Я проснулся в восемь и, стоя под душем, решил начать сегодняшний день с визита к мамаше Эргюн. Но перед этим надо было выпить кофе.

Я позвонил в турецкое посольство, но, хотя и представился сотрудником министерства внутренних дел и даже подпустил баварского акцента, на другом конце провода не захотели сообщить никаких сведений об Ахмеде Хамуле.