— Давай сначала забудем о твоих страхах, ладно? Ты еще вся дрожишь, а потому не способна рассуждать здраво. Вот отпущу тебя, а ты опять начнешь размахивать своей палкой. Одинокая женщина наверняка решила, что к ней в дом пробрался воришка, так? Однако я что-то не понимаю. Почему меня здесь не должно быть? Я гостил в этом доме так же часто, как и ты в былые годы. Думаешь, тут нет ничего моего?

Вопрос поставил Райнон в тупик. В животе что-то словно завязалось в узелок. Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы подавить подступавший к ней приступ паники. Он же не мог иметь в виду...

— Брукфилд полностью принадлежит мне. Теперь, когда Мэтти нет, ты не имеешь права вторгаться сюда без моего разрешения. Если у тебя в доме остались какие-то личные вещи, ты мог бы заехать за ними днем, а лучше всего прислал бы адрес, на который их бы тебе отправили. — И тогда мне не пришлось бы снова встречаться с тобой, мысленно в сердцах добавила Райнон. — Но как ты вошел? Неужели взломал входную дверь? Потому что если...

— Зачем же взламывать? У меня есть ключ.

Ключ? С каких это пор?

— Немедленно верни мне его. И будь так добр, отпусти меня, наконец.

Кейн посторонился, и Райнон потерла онемевшую руку.

— Ну все, можно сказать, поздоровались, а теперь скажи, зачем ты приперся? Потому что я тебя точно не приглашала.

Возникла небольшая пауза.

— Нам нужно поговорить.

— Нам не о чем говорить. А если и есть, у меня для тебя важная новость: изобрели такую хитрую штуку, которая называется телефон. Мог бы воспользоваться им вместо того, чтобы пугать меня так посреди ночи. Это самое что ни на есть вопиющее нарушение прав частной собственности.

— Только не с ключом. — Кейн повернул выключатель в кухне, но свет не зажегся.

Час от часу не легче! Райнон шагнула назад, ударилась спиной об угол шкафа и вскрикнула от боли. Она покачнулась и снова оказалась в объятиях Кейна. Горячие мужские пальцы легли на ее обнаженную кожу, и только тут Райнон вспомнила, что на ней всего лишь шелковая сорочка.

Кейн склонился к ее уху.

— У тебя есть свечи?

— Да. — Женщина наконец-то высвободилась из его рук. Где же искать это чертовы свечи! Она со злостью рванула на себя ящик кухонного комода и засунула туда руку. Райнон только сегодня разбирала вещи, но уже успела забыть, куда засунула свечи и спички, но ведь они должны были быть где-то здесь. Должны!

Брукфилд, конечно, находился у черта на куличках, но все же разве можно так надолго без предупреждения отключать электричество?

Райнон услышала, что Кейн отошел чуть в сторону и открыл другой ящик. Несколько минут они молча искали свечи и спички, пока Райнон не наткнулась на них. Слава богу!

— Нашла.

— A y меня есть спички. Стой, где стоишь. Я сейчас подойду.

Затаив дыхание, Райнон повернулась в ту сторону, где находился Кейн, и протянула ему свечу.

— Вот.

Она ожидала, что он заберет у нее свечу, но мужчина чиркнул спичкой.

Райнон моргнула, когда приглушенное пламя осветило его лицо. Кейн заметно возмужал, как-никак прошло десять лет, но по-прежнему был таким же красивым. Даже на похоронах Мэтти ей удалось избежать встречи с ним, и вот на тебе!

Впрочем, у Райнон были дела поважнее, чем думать о Кейне и вспоминать, как он там выглядит. Ее это больше не волновало. Однако вот он стоит перед ней, и она не в силах отвести от него взгляда.

В пламени свечи его глаза казались совсем темными, почти черными, а не голубыми как сапфир, какими она их запомнила. И в этих глазах не отражалось никаких эмоций.

— Есть еще свечи?

Вопрос позволил Райнон отвернуться, но лицо Кейна уже успело запечатлеться в ее сознании. Даже если свеча догорит, она не перестанет видеть перед собой лицо Кейна: его изогнутые соболиные брови, прямой нос, насмешливые уголки чувственных губ.