Тогда он станет не просто чародеем, а великим чародеем! Что только не сделает Гильдия для своего члена, владеющего утраченным искусством древних! Он будет обеспечен на всю жизнь, если в замке остались хоть какие‑нибудь заклинания!

Пока они карабкались к воротам замка, Тобаса буквально трясло от страха и нетерпения.

Глава 16

Старые ворота оказались разрушенными. Подобравшись поближе, Тобас понял, что их створки когда‑то были железными и просто проржавели, как меч, найденный им среди развалин. Лишенные опоры, ворота рухнули под собственной тяжестью. Или их сорвал ветер.

Юноши проползли на карачках через открытый вход, не рискуя подняться во весь рост на покатом скользком белом камне.

Внутренний двор отсутствовал. Насколько они поняли, здесь не было даже сада.

Сразу за воротами начинался большой длинный зал, еле освещенный тусклыми солнечными лучами, с трудом пробивающимися сквозь грязные окна, прорубленные под самым потолком. Три яруса сводчатых галерей тянулись вдоль стен. Зал заканчивался высоким возвышением, делившим это огромное помещение на две части.

Замок был наклонен так, что самой нижней точкой зала являлся ближний левый угол. Полуползком, полускользя, Тобас добрался туда и осторожно встал на ноги.

Толстый слой пыли и грязи в углу между стеной и полом позволял держать устойчивое равновесие. Тобас довольно легко шел под галереей, за исключением тех мест, где были открыты двери. Здесь ему приходилось страховаться руками и ступать очень осторожно, чтобы случайно не соскользнуть в боковую комнату или коридор.

Дойдя до первого такого провала, он услышал, что Перен осторожно двинулся следом.

Стены большого зала были отделаны полированным камнем, до уровня плеч – белым, выше – черным. В стенах торчали крюки, на которых когда‑то висели гобелены, но сами гобелены истлели и оборвались. Их обрывки Тобас различил в углу среди мусора.

На стенах и колоннах галереи сохранились ржавые остатки канделябров. Однако признаков того, что в зале когда‑то стояла мебель, юноши не заметили. Ни столов, ни стульев. Перен отыскал кусок звериной шкуры, но Тобас подозревал, что этот грязный гнилой клочок был останками какой‑то маленькой зверушки, забравшейся в замок и сдохшей тут.

Слабым утешением служило то, что, чьи бы останки тут еще ни валялись, они давно уже разложились. В зале пахло только сухой слежавшейся пылью.

Добравшись до конца галереи, Тобас с подозрением осмотрел деревянную перегородку и возвышение. Из услышанных в детстве историй он знал, что покои хозяина замка обычно располагались на верхнем этаже и вход туда находился в дальнем конце Большого Зала, но он понятия не имел, следовал ли этому обычаю Лорд чародей. В Твердыне Двомор этого обычая не придерживались ввиду отсутствия Большого Зала как такового. Но здесь он имеется. Значит, придется лезть на возвышение и попытаться найти вход в хозяйские апартаменты, ведь именно там, вероятнее всего, можно найти ценности. Золото и серебро не ржавеют.

Дерево выглядело достаточно крепким. Тобас постучал по перегородке костяшками пальцев.

– Держится! Может быть, покрашена каким‑то защитным составом? – Тобас подозвал Перена.

За все это время приятели не перекинулись и словом. Казалось, звуки человеческих голосов были бы чем‑то неуместным в этом заброшенном, но по‑прежнему величественном зале. Тобас нарушил молчание:

– Лови меня, если начну падать.

Перен кивнул, и Тобас навалился на перегородку всем своим весом.

Дерево затрещало, сверху посыпалась пыль, перегородка чуть прогнулась, но выдержала.

– Подожди, пока я не позову, – бросил он Перену. – Я хочу, чтобы ты смог пройти ко мне, если вдруг что‑нибудь сломается.

Перен снова кивнул, и Тобас начал медленно продвигаться вдоль перегородки, цепляясь за украшавшую ее резьбу.