— Если бы у нас был хороший лук и настоящие стрелы, мы могли бы всю зиму кормиться тетеревами, — сказал я.

— Нам нужны лыжи, — возразил Питамакан. — Через несколько дней выпадет столько снегу, что мы будем проваливаться по пояс.

— Лыжи мы сделаем из дерева, — предложил я, припоминая рассказы трапперов.

— Но мы не можем ходить босиком. Через день-два наши мокасины развалятся. Посмотри, у меня уже разорвана подошва. Брат, если мы хотим дожить до весны, увидеть зеленую траву, вернуться к родным, нам нужна не только пища, но и нитки и иголки, кожа для мокасин, одежда и теплый вигвам. Скоро ударят лютые морозы.

У меня сжалось сердце. Я думал о еде и забыл обо всем остальном. Перечень нужных нам вещей привел меня в ужас. Иголки и нитки! Мокасины!

— Ничего не поделаешь, Питамакан, придется нам умереть, — воскликнул я. — Нам не раздобыть всех этих вещей.

— Раздобудем! — весело отозвался Питамакан. — И прежде всего мы сделаем хороший лук и настоящие стрелы с наконечниками из кремня или камня, похожего на лед. Завтра же примемся за работу… Слушай!

Я едва мог расслышать жалобный писк, но Питамакан сразу понял, в чем дело.

— Бежим! Кролик попал в силки! — крикнул он.

Мы выбежали из шалаша и бросились в кусты. Питамакан не ошибся: в петле, задыхаясь, бился кролик. Мы вынули его, снова наставили ловушку и, веселые и счастливые вернулись к костру.

В тот вечер мы съели не одного, а двух тетеревов. Мы зарыли их в золу, и на этот раз у нас хватило терпения подождать, пока жаркое будет готово.

5. ГНИЛАЯ ТЕТИВА

— Мой дед говорил мне, как это нужно делать. Вот смотри! — сказал Питамакан.

Положив на ладонь левой руки пластинку обсидиана, он постукивал по ней треугольным камнем, который держал в правой руке.

— Но есть и другой способ, — продолжал он. — Нужно нагреть пластинку на огне, а затем осторожно капнуть воды на ту часть ее, которую ты хочешь отколоть.

Не найдя кремней, мы принесли куски обсидиана, которые были спрятаны под нависшими ветвями сосны. А рано утром мы осмотрели ловушки и в каждой нашли по кролику. Теперь они висели на ветке дерева в двух шагах от шалаша; кролика, пойманного накануне, мы съели за завтраком.

Я тоже попытался сделать из куска обсидиана наконечник для стрелы. Но работа у нас не клеилась, а материала было мало. Мы испортили много пластинок: они раскалывались, если мы слишком сильно ударяли по ним камнем.

Решив испробовать второй способ, мы принесли расщепленную ветку ивы, которая должна была заменить нам щипцы, и положили горсть снега в выбоину камня, напоминавшего по форме блюдце. Решено было, что я буду нагревать обсидиан, а Питамакан — придавать пластинкам форму наконечника. Он выбрал почти треугольный кусок, длиной в четыре сантиметра, толщиной — в один. Одна сторона его была заострена, как лезвие бритвы, две другие — тупые.

Следуя наставлениям Питамакана, я взял пластинку щипцами за острый край, подержал над тлеющими углями, которые мы выгребли из костра, и лишь после этого поднес ее к огню. Питамакан опустил в воду кончик сосновой иглы и осторожно капнул водой на тот кусок пластинки, который мы хотели отколоть. Послышалось шипение, вода испарилась, но с пластинкой обсидиана, казалось, никаких изменений не произошло. Питамакан вторично капнул водой на то же самое место. От пластинки отскочил кусок величиной с ноготь мизинца.