– А как насчет вот этого голого места? – иронично спросил Тэд.

– Мы поставим дерево этой стороной к стене, – сказала она без всякого энтузиазма в голосе. – А вон то маленькое будет замечательно смотреться в библиотеке. А вон то будет стоять в комнате Бенедикта. Срубите их, и мы пойдем домой.

Джеки была явно расстроена. Тэд терялся в догадках, чем именно. Может быть, у него так давно не было женщины, что он уже не может отличить желание от отвращения? Он готов был проклинать себя за свой порыв, за то, что не смог сдержаться и, возможно, все испортил.

– Бенни, отведи мисс Ланг домой. Она, похоже, замерзла.

Реакция не заставила себя ждать. Глаза Джеки сузились, румянец, которым мороз разукрасил ее щеки, стал еще гуще.

– Я сама могу дойти домой, – твердо произнесла она.

– Я уверен, что вы можете. Но мне будет спокойнее, если Бенедикт пойдет с вами вместе.

Тэд долго смотрел им вслед, не шевелясь, пока они не затерялись среди деревьев. Увы, при всем желании он не мог сопротивляться ее чарам. Бесполезно было отрицать очевидное. Он не успокоится, пока не поцелует Джеки Ланг крепко, страстно, так, чтобы все замерло в груди.

Может быть, после этого его влечение к этой фее ослабнет. Именно так он и поступит. При первом же удобном случае он заключит ее в свои объятия и поцелует. И все кончится. А может быть, начнется…

4

К тому времени, как Джеки закончила наряжать елку в комнате Бенедикта, пламя в камине почти потухло, и только раскаленные докрасна угли отдавали свое последнее тепло. Сам хозяин комнаты, устав помогать Джеки, заснул на диване, уткнув голову в мягкий живот Файдоу. Тэд, казалось, был полностью погружен в чтение газеты, но Джеки чувствовала его взгляд на себе. Всякий раз, когда она внезапно оборачивалась, Тэд быстро опускал глаза.

Как быстро все произошло между ними! Еще три дня назад она стояла на крыльце его дома, совсем чужая, а сейчас они оба страстно желают друг друга, как подростки, сгорающие от нетерпения поскорее испытать это, еще незнакомое им наслаждение. И хотя она старалась контролировать свои эмоции в присутствии Тэда, одного его взгляда было достаточно, чтобы она забыла все установки, которые давала себе перед каждой встречей с ним.

Джеки никогда не придавала большого значения физической стороне любви. Близость с Дэвидом приносила ей удовлетворение, но она не знала того неизъяснимого блаженства, о котором пишут в романах. Она впервые почувствовала, в какое волнение способен привести женщину один взгляд желанного мужчины. Дрожь, охватывающая все ее тело каждый раз, когда она встречалась взглядом с Тэдом, приятные ощущения внизу живота, когда он касался ее, сладкая нега от теплоты его дыхания – все это пришло к ней впервые.

Разум приказывал ей не переходить за рамки чисто деловых отношений с Тэдом. Но сердцем она чувствовала, что это невозможно.

После прогулки в лесу Джеки больше ни о чем не могла думать, только о том несостоявшемся поцелуе. Она заставляла работать свое воображение, пытаясь представить, что могло бы быть дальше, к чему мог бы привести простой поцелуй. Но единственным итогом этого романтического приключения ей виделось разбитое сердце и море страданий, и это страшило ее.

Она повесила последнюю игрушку на елку и сделала шаг назад, чтобы полюбоваться своим произведением. Хотя она так и не смогла до конца смириться с «жуками» на рождественской елке, пришлось признать, что тема природы довольно органично вошла в общий замысел. Они с Бенедиктом еще добавили украшения в виде птичек. Джеки нашла оригинальную самодельную гирлянду, сделанную из засушенных диких цветов, которая придала теплый тон зимнему настроению Рождества.