Чего она так испугалась? Что Тэд поцелует ее и превратит в ту Джеки, которой она была несколько дней назад, опьяненной любовью и счастливой? Да. Сейчас, как никогда, ей надо было сохранять трезвость рассудка, чтобы не погибнуть. Но что он чувствует? Не поторопилась ли она с выводами по поводу его намерений? Ее размышления были прерваны неожиданным стуком в дверь. Она посмотрела на часы. Было полдвенадцатого. Только один человек в этом доме мог постучать к ней в такое позднее время, и она не была уверена, что хочет открыть ему.

Раздался повторный стук, и Джеки закрыла глаза, стараясь представить, что она где-то далеко и все это происходит с кем-то другим. Но когда он постучал в третий раз, она подлетела к двери и распахнула ее, увидев вместо Тэда груду коробок. Откуда-то сбоку высунулась голова того, кто держал в охапке все это добро.

– Я увидел, что у тебя горит свет, и подумал, что стоит принести это к тебе, – смущенно проговорил Тэд.

Их глаза встретились, и Джеки почувствовала, как мурашки бегут по ее коже. Зачем он это делает? Разве между ними не было все предельно ясно?

– Ты сказала, что собираешь обернуть подарки красивой бумагой и ленточками. Я хочу, чтобы ты это сделала, до того как Бенедикт найдет их. А потом я спрячу их в спальне. Не думаю, что он найдет их там. – Он положил подарки на стол и сделал шаг назад, потирая руки.

Джеки посмотрела на кучу игрушек и вздохнула:

– Займусь этим завтра утром, перед отъездом.

– Уезжаешь завтра? – спросил Тэд. Он кивнул и тяжело выдохнул. – Ну да, завтра.

– Думаю, что в субботу все поезда будут переполнены. Я хочу уехать пораньше.

– Да, так будет лучше.

Джеки кивнула. На этом они оба иссякли и продолжали стоять в полной тишине, которая с каждой секундой становилась все тягостнее. Джеки ждала, когда же он наконец придумает подходящий предлог и удалится. Но этого не произошло. Тэд вдруг поднял на нее глаза, плотно сжал губы и, сделав два огромных шага по направлению к ней, схватил ее в объятия.

Она тихо вскрикнула от неожиданности, когда ощутила жар его дыхания на своих губах. Его влажный язык неторопливо ласкал эти нежные губы, как бы дразня, выжидая, пока ответное желание не проснется в ней и она не начнет отвечать ему, разделив с ним сладость поцелуя.

Джеки почувствовала странную слабость в коленях. Она с трудом могла удержаться на ногах, и Тэд, осознав свою власть над ней, медленно стал увлекать ее к кровати. Он мягко уложил ее на покрывало и лег рядом.

Его рука скользнула вдоль ее кашемировой рубашки вниз к самому животу, нежно массируя его.

– Извини, – порывисто прошептал он. – Я сам всю усложняю.

– Нет, – сказала Джеки, коснувшись пальцем его губ, делая ему знак, чтобы он замолчал. – Не надо извиняться. Сейчас важно только то, что мы делаем. Мне не надо ничего больше этой ночи.

– Джеки, мне надо сказать тебе…

Она закрыла его рот горячим поцелуем, зарывшись пальцами в его волосы, прижимая его голову к себе Он обхватил Джеки за бедра и уложил ее на себя.

Она уже не слышала, что пытался подсказать ей здравый смысл, так сильно было в ней желание – желание чувствовать его, ласкать его, принадлежать ему. Тэд покрывал ее лицо поцелуями, и каждый его поцелуй приближал ее к блаженству. Но ей не хотелось ощутить его как можно скорей, как тогда на сеновале. Сегодня весь мир принадлежал им, и он будет ждать, пока она не насладится каждой секундой близости, растворяясь в сказочных ощущениях.

Его руки медленно изучали ее тело, двигаясь вверх от живота, играя с пуговицами ее блузки, и, когда его ладони стали ласкать ее груди, мягкие и упругие, Джеки не смогла сдержать стон и обхватила его голову обеими руками.