Но Уэксфорд подчеркнул — дело об убийстве.

— Только не долго, — крикнул Миссал. Они прошли в кабинет, и Уэксфорд закрыл дверь.

— Я хочу, чтобы вы вернули мне мою губную помаду, — сказала миссис Миссал. — И еще я хочу ужинать.

Оставаясь невозмутимым, Уэксфорд произнес:

— А я хочу знать, с кем вы были, мадам, когда потеряли губную помаду.

— Просто с другом, — жалобным голоском ответила миссис Миссал и, застенчиво улыбнувшись, посмотрела ему в глаза снизу вверх, как девочка, которая просит у папы разрешения пригласить на чай подружку. — А что, мне нельзя ни с кем дружить?

— Миссис Миссал, если вы будете упорствовать и не назовете имени этого человека, мне придется допросить вашего мужа.

Берден привык к неожиданным переменам в поведении миссис Миссал, но к такому яростному взрыву он не был готов.

— Подлец, сволочь, гад, — закричала она.

— На меня ваши оскорбления не действуют, мадам. Видите ли, я привык вращаться в кругах, где подобная лексика в обиходе. Будьте добры, назовите его имя. Расследуется убийство, а это не шутки.

— Ладно, уж если вам так не терпится узнать, кто он, я скажу. Это был Дуглас Кводрант, вот кто.

«Ага, — подумал Берден, — вот почему он так закашлялся в гостиной».

— Инспектор Берден, — сказал Уэксфорд, — пожалуйста, пройдите с мистером Кводрантом в столовую (на мисс Вульф можете не обращать внимания) и выясните его версию, то есть узнайте, чем он занимался и что происходило в среду вечером. Или это было во вторник днем, миссис Миссал?

Берден вышел, и Уэксфорд, вздохнув, сказал:

— Итак, мадам, а теперь я хотел бы знать, чем вы занимались вечером в среду; мне надо знать все, с начала до конца.

— О чем ваш парень собирается его спрашивать, да еще на виду у моего мужа?

— Инспектор Берден очень деликатный полицейский. Если меня удовлетворят ваши показания, вашему мужу можно будет внушить, что мистер Кводрант встречался с вами как адвокат, который ведет ваши дела.

Когда Берден вернулся в гостиную, он и в самом деле воспользовался этим предлогом для отдельного разговора с Кводрантом.

— Скажите, инспектор, у миссис Миссал действительно какие-то неприятности? — спросила Фабия Кводрант. Она говорила так, как обращается хозяйка к младшему лакею, интересуясь, обслужил ли он, как подобает, ее гостью. — Я уверена, что мой муж сможет это уладить.

Кводрант лениво поднялся с кресла. Берден удивился тому, что он не выказал никакого сопротивления. Они прошли в столовую, и Берден выдвинул из-за стола два стула. Стол был сервирован для ужина: на четырех больших салфетках лежали ножи и вилки из шведской нержавеющей стали и стояли матовые темно-красные бокалы, около каждого прибора — салфетка, сложенная в форме лилии.

— Мужская жизнь — дело такое… — непринужденно сказал Кводрант, когда Берден попросил его рассказать о том, как они с миссис Миссал катались в машине. — Миссис Миссал совершенно счастлива в браке. То же самое касается и меня. Но иногда у нас возникает потребность с некоторым риском встретиться где-нибудь, побыть вместе, покататься в машине, выпить… Никому от этого никакого вреда, наоборот, это прибавляет нам всем счастья, — его искренность обезоруживала.

Берден подивился такой откровенности. Она никак не вязалась с тем, как Кводрант вел себя при их появлении. Все счастливы? Но не похоже, чтобы Миссал был счастлив… А та женщина, унизанная кольцами? Ее утешало сознание того, что она богата? Но какое все это имеет отношение к миссис Парсонс?

— Мы катались по проселку, — сказал Кводрант.