— Вы были у Дугласа? — спросила миссис Миссал вполне миролюбиво. Выглядела она веселей и увереннее, чем во время их недавней встречи. Вместо бикини на ней было цветастое шелковое платье, на ногах — туфли на высоких каблуках, на голове — шляпа с широкими полями.

Уэксфорда немного покоробил ее вопрос.

— Миссис Кводрант разъяснила мне кое-что в связи с этим делом, — сказал он.

— Да ну? Фабия? Она ужасно скрытная. Еще бы, живя с таким мужем, как Дуглас, — ее лицо вдруг преобразилось, на нем появилось выражение необузданной страсти. — Потрясающий мужчина, да? Сногсшибательный! — по телу ее пробежал трепет, и она закрыла лицо рукой, но тут же отняла ее, и Уэксфорд увидел, что выражение страсти с ее лица исчезло, как ни бывало, словно она сорвала с него маску, изображающую похоть. Она снова была веселой и озорной. Отперев гараж, она открыла багажник своего красного «дофина» и вынула оттуда пару туфель на плоской подошве, для прогулок.

— У меня было впечатление, — заметил Уэксфорд, — что тогда вы хотели мне еще что-то сказать, — он остановился и сделал паузу. — Но вам помешал муж.

— Может, хотела, а может, и не хотела. И сейчас не скажу! — скинув туфли на высоких каблуках, она надела туфли для прогулок, танцующей походкой подошла к передней дверце машины и распахнула ее.

— В кино собрались?

Она села в свой «дофин», сильно хлопнув дверцей, и включила зажигание.

— Подите к черту! — перекрикивая шум мотора, отозвалась она.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Мы были юны. беззаботны, просвещенны и мудры.

Жить обещала вечный праздник нам…

«Персиковый» коттедж стоял в сыром, низком месте. Здесь, в стороне от стовертонского шоссе, рельеф местности образовывал впадину, которая поросла куманикой. Крутая тропа спускалась к дому, петляя между рытвинами и кустами, и была небезопасна. Поэтому мисс Кларк предусмотрительно развесила везде таблички, предупреждающие об опасности, и по мере того, как Берден приближался к коттеджу, его гостеприимно встречали словами: «Приподнимите калитку и посильнее толкните!» — это у входа; дальше, когда он уже сделал шагов десять вниз по тропе, он прочел: «Берегитесь колючей проволоки!» Слова были написаны карандашом на линованной бумаге. Куманика кончилась, и начались более или менее возделанные угодья, что-то похожее на огород. На грядках среди сорняков произрастала красная капуста и наливался спелостью хорошо удавшийся горох, отгороженный от чертополоха подобием парника. Сверху на стекле была прилеплена бумажка, которая гласила: «Стекло не сдвигать!» Возможно, у мисс Кларк были не очень ловкие друзья, а может, ее огород страдал от вторжений неизвестных воришек. Что было вполне оправдано — пока что никаких следов человеческого жилья он не замечал, если не считать табличек и грядок с овощами. Он заметил коттедж, когда очутился неожиданно в конце тропы прямо над ним, и только потому, что чуть не наступил ногой на его крышу.

Дверь была раскрыта нараспашку, и из дома доносились звуки, свидетельствовавшие о том, что там идет веселье, — уж очень кто-то захлебывался от смеха. Он даже решил, что не туда попал, но, с другой стороны, никаких других домов вокруг не было. Он тихонько постучал, в ответ раздался новый взрыв хохота, и кто-то крикнул:

— Додо, это ты? Мы думали, что ты не придешь.

Додо мог быть мужчиной, могли так звать и женщину, но, скорее всего, они ждали женщину. Берден басовито кашлянул.

— Черт подери! Это, наверно, тот самый любимый полицейский нашей уважаемой старушки Фанни Фаулер. Бедный, он простудился, кашляет.