Он свернул за угол и остановил машину за «кадиллаком», припаркованным перед фасадом четырехэтажного жилого дома 2781 по улице Кардони.

Скендер сказал им, что в этом доме он живет четыре года и что поселился в нем сразу же после того, как застрелили его брата. Клемент вышел из машины и вслед за Скендером и Сэнди вошел в дом.

Албанец сказал, что его брата застрелили? Да. Клемент даже переспросил его, и он ответил, что брата застрелил представитель другого клана. Как это произошло, Клемент не совсем понял — парни в баре из-за чего-то поспорили, спор перешел в драку, затем началась пальба, и в результате погибли родной и двоюродный братья Скендера и двое из другого клана были убиты. После этого из Югославии приехал какой-то общий родственник и все уладил.

Поднимаясь по лестнице, Клемент спросил Скендера, не он ли застрелил тех двух парней. Однако тот, либо не услышав вопроса, либо не желая на него отвечать, произнес:

— Да, я по-прежнему живу на первом этаже.

— Тогда почему мы поднимаемся на второй? — удивленно спросила Сэнди.

— Подожди, увидишь, — ответил Скендер.

Клемент не мог себе представить, чтобы такой щуплый мошенник мог кого-то убить.

Албанец торжественно, словно совершая священный ритуал, отпер входную дверь и, пропуская гостей в свою квартиру, отступил в сторону.

Квартира оказалась огромной. Клемент, увидев в ней для себя очень много нового, был поражен. Ему показалось, что он попал на выставку вещей, и почти не ошибся.

— Это все для моей невесты, — обнажив белые зубы с золотыми коронками, с гордостью произнес Скендер и, сняв с головы ковбойскую шляпу, обвел рукой комнату. — Гарнитур в средиземноморском стиле из магазина на Джо Кампо-авеню.

Только сейчас Клемент смог присмотреться к нему. Росточком албанец явно не вышел — где-то метр шестьдесят пять, — и весил он килограммов шестьдесят. Выше его делала прическа.

Скендер показал им свою спальню, вторую спальню — тут Клемент не удержался и легонько ткнул в спину Сэнди большим пальцем, розово-зеленую ванную, полностью оборудованную кухню, огромный холодильник с морозилкой для льда, в которой по такому случаю охлаждалось две бутылки сливовицы…

Квартира произвела на Сэнди неизгладимое впечатление.

— О, как у тебя здесь мило, — заметила она.

Клемент не спешил. Он спокойно взирал на Сэнди, пока та обходила комнату за комнатой, трогая статуэтки животных и светильники с плафонами, по форме напоминавшие тюльпаны, разглядывала покрытые чехлами раскладные кресла… В конце концов девушка так расчувствовалась, что у нее на глазах выступили слезы.

Скендер вошел в гостиную с тремя стопками сливовицы и поставил их на столик. Клемент продолжал называть Сэнди сестренкой.

— Я вижу, тебе здесь нравится, — сказал он. — Как тебе спальня? Черт возьми, да он все предусмотрел. То, как он обставил свое гнездышко, говорит о его тонком вкусе.

Попробовав сливовицу, Клемент заявил:

— Крепкая штука! То, что доктор прописал! — Спустя некоторое время он заставил Скендера открыть вторую бутылку. Нельзя сказать, чтобы фруктовая водка ему очень понравилась, просто он хотел, чтобы албанец захмелел и потерял бдительность. Когда во второй бутылке осталось на донышке, он вдруг сказал: — А теперь, Скенни, расскажи нам о своей потайной комнате. Надеюсь, ты предусмотрел ее не для того, чтобы запирать там мою сестренку, если она вдруг вздумает дуться или капризничать…

Сэнди облегченно перевела дух.

Это был самый чистый подвал из тех, которые когда-либо видел Клемент. В нем размещались изолированные друг от друга гаражи для всех двенадцати жильцов дома. Здесь же стояла большая отопительная печь, похожая на пароходную топку.