- Вот, и они тоже не поверили. - воскликнул Адил, заметив мою ироническую усмешку.

   - Но чего ты хочешь от меня? Не думаешь же ты, что я соглашусь стать твоей любовницей?

   - Нет, нет. Конечно я не осмелился-бы просить тебя об этом. А ты не согласилась-бы? - и заискивающе заглянул мне в глаза.

   - Нет! - рявкнула, начинающая злиться, я.

   - Ну нет, так нет. В общем, они не поверили и мы заключили пари. И если к полуночи я не приведу тебя в беседку влюблённых и не поцелую - я проиграю. А у меня нет такой суммы, что-бы рассчитаться за проигрыш.

   - Превосходно. Меня уже и разыгрывают за деньги! Ты совсем умом тронулся? Не удивительно, что у тебя нет подруги.

   - Я знаю. Понимаю, что поступил глупо и недостойно. Но что мне делать? Мама заблокировала мои счета из-за игры в карты, а расторгнуть пари я не могу. Спаси меня, Миртэлла. - воззвал похоже к моему чувству сострадания Ади, патетично протягивая ко мне руки.

   И вот понимаю же, что нужно послать его куда подальше и уйти. Но мне стало жалко неудачника, сама не блещу удачами, и я согласилась.

   - Только туда и обратно. И целуешь в щёчку, понял?

   - Спасибо, ты моя спасительница! А давай ты меня в щёчку поцелуешь?

   Молча вздохнула, взяла "своего кавалера" под локоть и мы пошли к той самой загадочной беседке.

   Идти оказалось уже не далеко. Мы пришли. И если это беседка, то тогда я любовница Адила. Два старых, гибнущих дерева сплелись ветвями, образовав что-то вроде навеса. Но смотрелось всё это вянущее, сучковатое безобразие не очень-то романтично. Да ещё и усыпанная теми-же вянущими листьями и сухими веточками, старая, полусгнившая, покосившаяся скамья дополняла "романтический" антураж.

   И нас тут уже ждали! За, разросшимися по причине запущенности, розовыми кустами явно кто-то засел. Но кусты так откровенно шевелились и шушукались, что не заметили-бы это, разве что, действительно влюблённые и полностью поглощённые друг другом люди. Ади подвёл меня к, не внушающей доверия, скамье и приторно проворковал:

   - Присаживайся дорогая. Ты наверное утомилась от долгой дороги в эту обитель любви.

   Я чуть всё не испортила, банально рассмеявшись. Но, с трудом взяла себя в руки и, так же приторно ласково, ответила. Ну что ты, милый, я летела сюда на крыльях нашей любви. - и мстительно добавила: - Садись лучше ты, а я к тебе на коленочки присяду.

   Ади посмотрел на скамейку, обречённо протопал к оной и осторожно присел на краешек. Я глянула на его кислую мину и отвернулась от кустов, что-бы не выдать себя беззвучно смеющейся рожицей, прошептала:

   - Ты бы мусор-то со скамеечки смахнул, а то занозы там...

   Ади подскочил, как будто эти самые занозы, одновременно всем скопом впились в его пятую точку. Я не удержалась и сдавленно хрюкнула. Адил подошёл, приобнял и прошипел мне на ухо:

   - Давай уже целуй меня и пошли отсюда.

   Я скосила глаза на ненавязчиво подставленную щёку, а там прыщи! И это мне предстоит поцеловать? Ну уж нет. На другой щеке, помнится, не такие обильные насаждения. Перебралась на другую сторону, Ади приобнял другой рукой, а в розовых кустах кто-то захрюкал и заохал.

   Ну хватит тянуть, пора заканчивать этот спектакль, а то уже полночь, а я ещё никого не "допросила". Зажмурилась и, постаравшись не думать о том, что делаю, громко чмокнула Ади в щёку. Из кустов донёсся слаженный, приглушённый возглас "Оооо".

   Я видела как-то Ади с его компанией. Вроде уже не дети, от восемнадцати до двадцати пяти, но ведут себя как несносные мальчишки.