Под шумными струями прохладной, и от того ещё более приятной после парилки, воды Яссуд прильнула к Наву и зашептала в самое ухо:

— Появилась возможность отлично заработать, — Яссуд стрельнула глазами по сторонам. — Хочешь разбогатеть?

— Ты предлагаешь завернуть налево пару тонн золота? — усмехнулся Нав.

— Ну зачем же так грубо, — тоном обиженного ребёнка протянула Яссуд. — Этот противный эсбешник не даст унести даже самого маленького колечка, и ты это прекрасно знаешь. Может, сам скажешь, о чём я толкую?

Догадаться, на какой именно источник нежданного богатства намекает Яссуд, несложно. Но, после пьянки, бани и любовных утех голова напрочь отказалась работать.

— Ничего я говорить не будут. Если у тебя действительно что-то есть — выкладывай, или дай мне вновь упасть на лавку.

Нав зажмурился от удовольствия. Горячее тело Яссуд и прохладная вода отлично дополняют друг друга.

— Ну хорошо, — решилась Яссуд. — Тайно вынести или спрятать золото и прочие материальные ценности дело провальное. Здесь я с тобой полностью согласно. Но! Наши начальники напрочь забыли об ещё одном роде ценностей.

— О каком же? — вяло поинтересовался Нав.

Яссуд поднялась на цыпочках, страстно обняла и выдохнула прямо в ухо:

— Культурные!

— Какие культурные?

— Картины, статуи и прочие изделия ицонгов не из ценных материалов. Обрати внимание: никаких указаний спасать культурное наследие ицонгов мы так и не получили. Да и вряд ли они будут.

— Конечно не будут, — Нав отстранил супругу. — Сами по себе картины и скульптуры ценности не представляют. Их нельзя переплавить и сложить в виде слитков глубоко под землёй. Но тебе всё равно не дадут увести налево даже самую маленькую и бездарную статуэтку. Секретность.

— Это сейчас не дадут, — возразила Яссуд. — Но! Когда ицонги наконец-то сдохнут, Сотон 4 официально откроют. На волне всеобщего интереса к безвременно погибшей цивилизации бесценные шедевры обретут вполне реальную стоимость, — глаза Яссуд аж заблестели от возбуждения.

— Если до этого самого знаменательного события они окончательно не пропадут.

— Вот! — радостно воскликнула Яссуд. — Чтобы этого не случилось, я предлагаю втихаря собирать картины и статуи разные, даже не вывозя их с планеты. Обустроим пару сухих подвальчиков, аккуратно всё соскладируем. А потом «совершенно случайно» обнаружим грандиозные собрание шедевров и толкнём их с аукциона оптом и в розницу.

— Который устроим прямо на развалинах самого большого музея. Одной рукой будет вытирать слёзы, а другой запихивать вырученные деньги себе в карман, — тоном, полным сарказма, закончил Нав. — Нет, Яссуд, я устал торговаться со своей совестью. Гибель целой цивилизации мне и без того не по нутру. Твоё предложение чистой воды авантюра.

— Конечно авантюра, — легко согласилась Яссуд. — Зато эта самая авантюра сделает нас богатыми.

— Нет, — Нав решительно отодвинул обнажённую Яссуд в сторону и вышел из-под душа.

— Не спеши отказываться! — Яссуд выскочила следом. — Подумай!

А чего тут думать? Нав снял с вешалки большое полотенце. Личная нажива на трагедии космического масштаба — такого цинизма его совесть не выдержит.

Распаренный до красноты и чисто вымытый Нав вернулся в «Охотничий домик» и плюхнулся на кровать. Что ни говори, а Яссуд умеет поднимать и одновременно портить настроение. Теперь как минимум неделю будет дуться и отлучит от тела.