— Что это? — спросил он.

— Тот парень, третьекурсник, с которым мы недавно разговаривали… прочти это.

Бойс прочел.

Быстроходное военное судно «Сантьяго», оснащенное приборами электронного наблюдения, выполняло задачу по слежению за передвижениями русских судов в порту Хайфон. Капитан привел корабль в пределы двенадцатимильной зоны — вероятно, выполняя приказ. Судно было обстреляно северовьетнамским МиГом. Погибли все, кто находился на капитанском мостике, кроме лейтенанта (чин младшего разряда) Макманна. Раненный, он принял командование на себя и — как было сказано в приказе о награждении, который Бет зачем-то отыскала в архиве, — рискуя жизнью, попытался вывести «Сантьяго» в нейтральные воды, одновременно обеспечив оказание помощи раненым и уничтожение секретных материалов. «Сантьяго» настигли северовьетнамские канонерки. Лейтенант Макманн приказал покинуть корабль и эвакуировать раненых, но сам остался на борту. Под непрерывным огнем противника ему удалось затопить «Сантьяго», и судно пошло ко дну в Тонкинском заливе.

Его подобрала команда одной из канонерок, и за следующие три с половиной года он выдержал пытки, голод, неквалифицированное медицинское обслуживание и одиночное заключение в гостинице «Ханой-Хилтон». После освобождения лейтенант К. Макманн был награжден медалями «Пурпурное сердце» и «За выдающиеся заслуги», Военно-морским крестом и Почетной медалью Конгресса. Награды он получал в Овальном кабинете, из рук самого президента Ричарда Никсона, среди университетской элиты на северо-востоке страны известного также как Антихрист. (Впрочем, вряд ли эта университетская элита истово верила в Христа.)

— Он герой, Бойс.

— Черт возьми, — сказал Бойс. — Еще бы.

— Вот послушай. — Она прочла: — «После того как Северный Вьетнам освободил лейтенанта Макманна из плена, он был возвращен в Соединенные Штаты и два месяца пролежал в Военно-морском госпитале в Сан-Диего. Впоследствии он был с почетом уволен из Военно-морского флота по состоянию здоровья, с сохранением звания капитан-лейтенанта».

— Интересно, что значит «по состоянию здоровья»? — сказала Бет.

Впервые Бойс заподозрил неладное несколько дней спустя, когда увидел издали, как Бет направляется в «Хабеус сандвич», любимое заведение джорджтаунских студентов-юристов, в сопровождении Кеннета Кембла Макманна. Бойс вошел туда следом за ними и, обнаружив, что они уютно устроились вдвоем в отдельной кабинке, доложил о себе коротким приветствием. У Бет был явно огорченный вид.

— Я присяду, не возражаете?

— Конечно, пожалуйста, — искренне сказал Кен Макманн и широко улыбнулся, обнажив зубы, белые, как клавиши рояля «Стейнвей».

Казалось, это огорчило Бет еще больше.

Пока не принесли жареную картошку, они говорили о пустяках, а потом Бойс, всё больше укреплявшийся в своих подозрениях, решил взять быка за рога.

— Так значит, если верить Бет, тебе пришлось уволиться из флота по состоянию здоровья.

Бет обмерла.

— Ага, — сказал Кен.

— Наверняка причина серьезная.

— Да нет. Этого требовал флотский устав, только и всего.

— И все-таки, какова причина?

Бет пнула его по ноге:

— Он не хочет об этом говорить, Бойс.

— Просто спросил.

— А знаешь, что было тяжелее всего? — сказал Кен. — Прощаться с сестрами из флотского госпиталя.