Вдалеке сверкнула молния, и раздался оглушительный раскат грома. Слышен был шум прибоя. Брызги соленой морской воды оросили мне лицо, и в тот же миг я услышал за спиной глухой грохот, но это уже были не раскаты грома: над моей головой просвистело ядро и шлепнулось в воду в каких-нибудь двадцати ярдах от шлюпки, что меня не слишком обрадовало.

Справа замаячил крошечный островок — маленький песчаный бугорок. Шлюпка скользнула к нему, оставив по борту песчаную косу. Барк продолжал двигаться вперед, хотя и с зарифленными парусами. На расстоянии примерно мили перед нами находилась береговая полоса. Пушка снова выстрелила, и ядро снова просвистело над нашими головами.

— Понадобятся мушкеты, — сказал я Терли.

Он кивнул. Теперь, когда нас укрывали острова, он снова поставил все паруса, и мы пошли быстрее. Снова рявкнула пушка — и снова перелет, хотя на этот раз ядро упало ближе, гораздо ближе.

— Капитан! — крикнул Терли.

Я оглянулся. Барк лег в дрейф, с него спускали шлюпку, и в нее готовились прыгать матросы.

Гвадалупа спокойно сказала:

— Я тоже могу сражаться, Тэттон, я умею стрелять. И не прочь застрелить кого-нибудь. Это скверные люди, все... кроме Тости.

Внутри у меня похолодело.

— Кроме того? — переспросил я.

— Тости, — повторила она. — Тости Пэджета.

Ветер стих, шлюпка вошла в узкий проход, который вел в бухту, песчаные дюны и купы деревьев по обе стороны сдерживали порывы ветра. Арманд и Фелипе что было сил работали веслами, но что толку! Оглянувшись, я увидел, что шлюпка отошла от барка, а сидело в ней по крайней мере двенадцать гребцов.

Я снова посмотрел вперед. Терли тоже взялся за весла, но теперь возле него лежал мушкет. Я тоже вытащил свой мушкет из-под брезента и проверил заряд. То же проделал и с пистолетом.

Я почувствовал дуновение ветра на щеке, но ветер был слишком слаб, он не наполнял парус и нисколько не помогал нам. Я мысленно взвесил наши шансы и понял, что мы достигнем берега бухты в тот самый момент, когда они догонят нас.

Но что ожидало нас в этой бухте, куда мы так отчаянно стремимся? Да ровно ничего!

Суда часто пережидают в этой бухте шторм, и такой шторм, по-видимому, собирался: тучи сгущались, дул шквалистый ветер. «Добрая Катерина» иногда останавливалась в этой бухте... но маловероятно, что она находится здесь сейчас, и еще менее вероятно, что она примет участие в сражении, к которому не имеет никакого отношения. К сожалению, на «Катерине» уже давно считают, что меня нет в живых.

— Гвадалупа, — спросил я, — ты умеешь управлять шлюпкой?

— Мне часто приходилось это делать.

— Тогда садись за руль. Думаю, пора немного пострелять.

Если на войне я чему-то и научился, так это обращению с мушкетом. Конечно, с расстояния в сто ярдов попасть в цель трудно, но почему не попробовать? Надо только прицелиться как следует...

Опершись спиной на сундуки, прикрытые брезентом, я поднял мушкет к плечу.

— Ложись на дно! — велел я Гвадалупе.

Она послушалась. Ее примеру последовала и Кончита. Я тщательно прицелился и спустил курок. Я не особенно надеялся на успех, но, видно, мой выстрел попал в цель. Что произошло, я не понял, но гребцы в шлюпке пригнулись и, по-видимому, не горели желанием подставляться под пули.

Я пальнул еще раз и промахнулся: пуля ударила в борт шлюпки и отлетела рикошетом в море. Стрелять с такого расстояния, конечно, никто никогда не пытался, но я заметил, что, как правило, пуля летит дальше расчетного расстояния, хотя и теряет в точности попадания. Но если взять чуть выше, пуля может попасть в цель.

Барк тем временем продолжал медленно двигаться вперед, промеряя лотом глубину.