Возможно, этот отталкивающий жест был случаен, но я воспринял его как предостережение. Она снова потянулась и села на прежнее место.

— Ну, и что все это значит? — спросил Терли.

— Она поняла, что я здесь, и велит держаться в укрытии, так по крайней мере это выглядит.

Терли отнесся к моим словам скептически.

— Может быть. Если ты правильно ее понял, то она действительно очень хитра. Но сомневаюсь, что женщина способна проявить такую изобретательность.

— Эта девушка способна, — возразил я.

— Тогда нам лучше затаиться. — Он оглянулся кругом. — Чем меньше мы двигаемся, тем меньше шансов, что нас обнаружат. Здесь неплохое местечко. Давай подождем, пока все будут в сборе.

— Это может произойти не скоро.

— Да, — согласился он. — А ты поспи. Я разбужу тебя через часок или если в лагере что-то изменится. А потом посплю я.

В кустах было много валежника, сквозь ветви пробивались лучи солнца. Росла трава, за стволами деревьев было удобно прятаться, не теряя лагерь из виду.

За одним из таких лежащих стволов я завернулся в плащ и заснул.

Во сне я вновь перенесся во времена своего детства. Почему именно сейчас, спустя столько лет, мои сны и мысли обращаются назад — к моему первому бегству?

После того как я ускакал на лошади Вайпонта, я много дней шел не останавливаясь; иногда побирался, иногда, когда удавалось, подрабатывал. Одежда моя превратилась в лохмотья, но я должен был неустанно идти вперед. Тогда-то я и повстречался со стариком, которого видел в той злосчастной таверне.

Фургон старика стоял на лужайке, неподалеку ослик щипал траву. Старик сидел у костра. Он видел, что я направляюсь к нему, но продолжал заниматься своим делом. Видно, ему часто досаждали бродяги.

Я подошел к костру, он взглянул на меня, узнал и улыбнулся.

— Ты прошел долгий путь, — сказал он.

— Да, и вы тоже.

— Такова моя судьба. Когда-то я... впрочем, это не важно. Последние четырнадцать лет вся моя жизнь проходит на колесах.

— Вы бродячий торговец?

— Я продаю ткани, брелоки, иголки, булавки. Но я и лудильщик, по дороге собираю травы и потом продаю их в городах и поселках.

— И какой же доход это приносит?

— На жизнь хватает. Но зато я свободный человек. Ночи длинные и тихие, утра холодные и ясные, надо мной солнце, луна и звезды, я дышу свежим воздухом, никто не погоняет меня и ничего от меня не требует.

— Прекрасная жизнь!

Он взглянул на меня:

— Хочешь есть?

Я пожал плечами.

— Я ел вчера, а перед этим два дня не ел.

— Садись, поешь со мной. Я ем что Бог пошлет, кое-что покупаю. Садись... или, пожалуй, принеси сперва хвороста для костра.

На склоне холма я видел сухое дерево — я пошел к нему и принес охапку сучьев, веток, коры.

Старик налил мне полную миску похлебки.

— Отведай моего варева, — сказал он.

В фургоне лежала раскрытая на середине толстая книга.

— Что это за книга? — спросил я.

— Маймонид.

— Ты еврей?

— Я англичанин, но мудрые мысли можно найти у всех народов. Я часто читаю Маймонида — ему есть что сказать. А ты откуда знаешь Маймонида?

— Мой отец тоже читал его. У нас было много книг, и отец часто читал мне, и мы обсуждали прочитанное.

— Сейчас у меня немного книг, но все они — мои старые друзья.