- Хорошо отношусь. У меня даже брат был, десять лет ему было - она вздохнула - правда, рожать боюсь, и ты ведь сказал, что нельзя пока, что дети обращаются.

- Рожать не придётся, памперсы менять тоже. Так уж получилось, что ребёнок у нас довольно большой, а насчёт обращения...

И я рассказал ей всё, что произошло, она слушала молча, переваривала информацию. Потом задала единственный вопрос:

- А он меня слушаться будет? Я ведь не его мама.

- Меня слушался.

- Ты большой страшный мужик и можешь ремня дать.

Я поспешил убедить её, что Павлик - умный и покладистый ребёнок, что ремня ему давать не за что.

- А как его воспитывать? Я ведь ничего не знаю.

- Там от женщин, желающих его воспитывать, бедного мальчика только местный оружейник спасает. С трудом.

- Это шлюхи твои? - она надулась - небось, трахал их.

- Чуть-чуть, одну.

- Вот-вот, приеду, сама их трахну.

Я поперхнулся.

- Солнышко, да у тебя наклонности?

- Откуда я знаю, какие у меня наклонности. Хотя, может, и пообщаюсь, опыта наберусь.

- Расскажи, что сама делала в эти дни? - я попытался сменить тему.

- Ну, меня только вчера выписали, я уже успела к знахарю сходить, а потом на стрельбище. У меня дар развивается, я теперь могу без прицела стрелять, просто глаз напрягаю, и цель приближается. Прицел без надобности, я ведь вижу, куда пуля попадёт.

- Там большая охота намечается. Помнишь, я тебе про орду рассказывал. Так вот, будет засада на них, перебьём, кого сможем. Дополнительные средства будут. Будет на что жемчужину для Павлика купить.

- А почему они тебе помогают?

- Хороший вопрос - хмыкнул я - наверное, потому, что иначе не могут. Эти люди, так уж они подобрались, гуманисты. Слово мудрёное и мало что объясняет, но это именно про них. На одной чаше весов жизнь ребёнка, на другой - куча денег. Для них выбор очевиден. Это человеческое. Миллионы лет эволюции к такому привели. Знаешь, что такое эволюция?

- Ну, примерно, это когда мы от обезьян произошли.

- Да, но только она не сводилась к избавлению от хвостов и каменным топорам. Эволюция ещё и в голове у нас проходила. Вот если какой-то альфа самец думает только о себе, если он эгоист, то он выживет и ему будет хорошо, а вот популяция его погибнет. Если же он будет заботиться о других, делиться едой и даже с риском для жизни защищать всех от хищников, то он, возможно, погибнет, будет страдать и голодать, но популяция выживет и даст потомство. Мы все - потомки таких альтруистов. К сожалению, попав в Улей, где нет социальных тормозов, многие быстро возвращаются назад, к обезьянам. Но такие там не задерживаются.

- Понятно - она прижалась ко мне крепче - когда выезжаем?

- Давай с утра.

А до утра было ещё много времени, которое мы провели, наслаждаясь обществом друг друга. Вроде, три дня прошло, а как будто вечность. Заснули часа в четыре, я, кстати, нашёл себе новые часы, ещё более навороченные и неубиваемые. Сразу установил дату, чтобы продолжать считать время, проведённое в Улье.

День семьдесят пятый

Утром проснулся от запаха кофе, что любимая варила на плите. К нему полагалась булочка с маслом и какой-то сладкий джем. Я не любитель сладкого, но отказаться не смог. А кофе был такой крепкий и сладкий, с таким количеством сливок, что в нём, казалось, ложка должна стоять.

А после завтрака мы отправились в путь, предварительно посетив Седого и узнав, не требуется ли передать что-либо ещё. Ничего не понадобилось, но он поблагодарил нас за заботу и пожелал нам счастливого пути.

В пути мы нигде не останавливались, только у реки притормозили. Оказалось, что кластер недавно перезагрузился, мост теперь стоит на месте, и нет нужды ехать по воде. Белка вылезла из машины, чтобы размять ноги и тут же изъявила желание искупаться.