— Он такой странный, — пробормотала Заноза, рассматривая себя в зеркале.

— Да, — кивнул Снегирь. — Да, он самый странный тип, из встреченных мной. Ну как лучше? — Заноза неуверенно кивнула. — Тогда пойдем. Если этому странному типу что-то взбредет в его бедовую башку, то нам придется только догонять.

Они вышли из ванной в тот самый момент, когда Груберу удалось открыть ящик.

— Так, что тут у нас? — он выгреб из ящика довольно тонкую папку и заглянул внутрь. — Какие-то накладные. Приход, расход, приемка, передача, акты о проверках. Ничего не понимаю, — он потер лоб. Бросив папку на стол, Грубер посмотрел на Занозу. — Отвратительно выглядишь.

— Спасибо, ты сама любезность, — Заноза приложила руку ко лбу. Отголоски той боли, которая скрутила девушку совсем недавно, все еще присутствовали, и это доставляло определенные неудобства. Вообще создавалось ощущение, что та вещь, она совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки.

— Так, а сейчас колитесь, на что эта красота так необычно отреагировала? — Грубер вышел из-за стола, подумав, взял папку и засунул ее в рюкзак.

— Предмет, который мы должны добыть согласно контракта очень близко, — Заноза прикрыла глаза. — Очень близко.

— Снегирь, — Грубер вздохнул. — Переводи.

— Видишь ли, Заноза чувствует вещи, которые предстоит найти, — тихо проговорил Снегирь, разглядывая стену за спиной Грубера.

— Представь себе, что я не полный идиот и как раз этот момент я понял. Что за вещь-то?

— Грубер, это… — Снегирь запнулся, а потом решительно посмотрел на друга. — Я сначала не был до конца уверен, но проявление дара Занозы подтвердило мою догадку. Институтский хмырь поручил Падре и его команде найти в этом кластере твой пугио.

Глава 4

Грубер поднялся по лестнице в зал, где, как он помнил, была выставлена экспозиция. Огромный полукруглый зал встретил его многочисленными витринами, оснащенными собственной подсветкой и развешанными по стенам картинами известных художников.

В тот прошлый раз Грубер разбил одну из витрин, чтобы достать древнеримский пугио, который с тех пор постоянно висит у него на поясе. Пояс, кстати, шел в комплекте. Оглядев зал, Грубер не увидел никаких следов его тогдашнего пребывания здесь.

— Ну, в общем-то — это было довольно ожидаемо, — пробормотал он, настороженно осматриваясь по сторонам. — Если кластеры перегружаются, значит, это кому-то надо. Но вот конкретно этот кластер… — он покачал головой. Как Грубер не пытался вспомнить, был ли коридор, ведущий из холла в то помещение, в котором он оставил Снегиря и Занозу, вспомнить данный факт он так и не смог. Почему-то ему казалось, что никакого помещения не было, более того, он не помнил даже коридора, который бы выходил из холла. Хотя, вполне возможно, он просто тогда был слишком перепуган, чтобы замечать и тем более запоминать такие подробности. Но вот то, что и мозаика на полу холла была другая, и картины на стене были представлены совершенно другими авторами — вот это был факт. Если в прошлый раз здесь в основном были представлены импрессионисты, то сейчас… Грубер не особо разбирался в искусстве, но «Купальщиц» Сезана узнал сразу. — Фовизм, как неотъемлемый элемент постимпрессионизма. О, а вот и «Ирисы» Ван Гога. Никогда не понимал, с какого перепоя, вот это стоит миллионы?

К витринам он пока не подходил. Непонятно откуда взявшаяся паника, заставила Грубера держаться от этих светящихся окон в древность подальше. За время, прошедшее с тех пор, как он остался в одиночестве, ему пришлось повидать многое, и Грубер думал, что его уже ничем нельзя ни напугать, ни удивить. Но этому кластеру это удавалось на раз.