Внешне это не отличалось от нашей Москвы никак, но сознание, натренированное замечать всякие нестыковки, подало сигнал опасности. Мы остановились. Я заставил себя успокоиться.

— Куда мы идём? — пискнула Аня, — Мне больно руку. Отпусти, пожалуйста…

Я спохватился и разжал свою вспотевшую от волнения ладонь.

— Мы уходим от опасности, — выразил я свои сумбурные мысли, — Твориться что-то ненормальное…

— Папа спрашивает, — не унималась Аня, — Что мы будем делать, и куда ты меня ведёшь.

— Анечка, помолчи пока, пожалуйста, — вздохнул я, — Сейчас разберёмся, что и куда. Потом папе скажем.

Я задумался. Действительно, а куда дальше? Но собраться с мыслями мне не дала снова Аня. Девочка подёргала меня за рукав и указала пальчиком с обгрызенным ногтем на одну из машин.

И тут до меня дошло. Большинство автомобилей, застывших, в переулке пусты. Да, и их состояние… Загаженность птицами и слой пыли на стёклах скорей указывают на то, что транспорт стоит тут уже не меньше чем пару недель. А вот в машине, на которую указывала Аня, сидел водитель, но с ним как и со всеми машинами было что-то очень и очень не так. Я неуверенно сделал несколько шагов по направлению к машине и сердце ухнуло вниз. Это не может быть правдой. Мои глаза, наверное, меня подводят. На деревянных негнущихся ногах подошёл к машине и дёрнул ручку распахивая дверь со стороны водителя и обомлел.

До того как стать зомби, это существо было крашенной рыжей женщиной средних лет, но сейчас за рулём иномарки сидел зомби, тянущий ко мне руки, клацающий зубами и противно урчащий. Если с протягиванием рук и клацаньем зубами было всё ясно, не для обнимашек и французского поцелуя их тянет, то вот это утробное урчание… Оно было совсем нетипичным. Такого звука я никогда в жизни не слышал. Если люди произносят звуки на выдохе, то зомби эта урчала на вдохе, и голосовые связки тут были явно ни при чём.

— Дамочка? — попытался наладить с ней контакт я, — Алло… Есть кто дома?

Никакой реакции, только не сводит с меня страшных желтушных нечеловеческих глаз.

— Мне страшно, — пискнула из-за спины Аня, — Давай уйдём отсюда, Илья. Мне кажется, эта тётя на меня нападёт.

— Да, я тоже так думаю…

Ещё одна странность. На этом переулке стояли одни иномарки. Отечественных машин не было видно, а у нас, вообще-то, лет сорок назад ввели такие налоги на ввоз иностранных автомобилей, что сейчас их можно встретить очень редко. Глаза всё больше выхватывали странностей. Например, названия магазинов и товаров были на причудливой смеси английских и русских слов.

Распродажи тут назывались англоязычным словом «Sale», а магазины были или бутиками, или шопами. Это было странно, до жути.

— Пошли, Ань…

Девочка пнула ботинком дверь иномарки, вероятно, собираясь захлопнуть зомби в машине снова, но не тут-то было. Раздался шлепок и отчётливый хруст. Я обернулся и увидел, что удар дверью сломал зомби пару пальцев. Тональность твари изменилась, словно боль заставила её бодрей соображать. Первый белый кроссовок встал на асфальт.