Заметив между деревьями мельтешение еще одной парочки зараженных, покачал головой:

– Если так и дальше пойдет, мы останемся без пленных.

– Ты и правда хотел кого-нибудь в плен взять?! – удивилась девочка.

– А тебе известен другой способ разузнать, что против нас затевается?

– Да я вообще знать ничего не хочу. Я просто хочу уйти и из этого города, и из твоего любимого Полиса. Совсем уйти. Там нам жить не дадут, не понимаю, почему тебе так нравится этот гадюшник.

– Уж поверь – не самое худшее место.

– А ты много мест видел?

– Да уж побольше, чем ты.

– Карат, нельзя там оставаться, этот боров нас в покое не оставит.

– Не обижай свиней.

– Ну, я бы кое-что другое сказала, но ты запретил мне такие слова произносить.

– Я даже думать о таких словах тебе запретил.

– Ну и как же я могу о них не думать?! Мне мозг отключить, что ли?!

– Добрее будь, спокойнее, снисходительнее. Ты ведь девочка, ты как-никак будущая леди.

– Ты и правда считаешь, что из меня получится леди?!

– Все зависит от воспитания.

– Меня уже поздно воспитывать.

– С этим согласен – момент упущен, но попытаться стоит. Ладно, ты на кого поставишь?

– В каком смысле?

– На всех мертвяков города или на этих печальных недоумков?

– Все зависит от того, сколько в городе зараженных.

– Учитывая площадь прилетевшей застройки, близость Полиса с его рейдерами и прошедшее после перезагрузки время – немного. Может, полсотни приличных, может, сотня. А может, и двести тварей примчатся, точно тебе никто не скажет.

– Две сотни, по-твоему, немного?!

– В среднем по кластерам спустя пару недель после перезагрузки в городе остается один мертвяк на сотню с лишним попавших сюда жителей. Остальные уходят или становятся чьим-то кормом. Это, конечно, очень в среднем, причем максимально возможная цифра или около того, в здешних краях обычно она может быть и ниже в разы, и выше тоже в разы. Город прилетел сюда не целиком, только кусочек, причем жилой застройки тут меньше, чем промышленных зон, этажность ее сильно различается, так что судить о первоначальных цифрах трудно. Но сомневаюсь, что сюда попало больше пятнадцати тысяч. С учетом того что времени прошло уже больше месяца, примерно так и должно получиться. Плюс часть тварей перебили рейдеры, кластер небогатый, но популярный, мимо него удобная дорога проходит, многие заглядывают.

– И эти тоже постарались, неизвестно, скольких они в магазин заманили.

– Да, и эти тоже.

– От полусотни бегунов они отобьются, если тупить не будут. Только эти не могут не тупить, они вообще безнадежные.

– Вот и я о том же.

– О чем?

– О том, что нам нужен язык.

– Не поняла? Что за язык?

– Если бы ты нормально училась, а не по кластерам за мной шлялась, то знала бы, что языками называют пленных. Я не верю, что Бирон внезапно переболел менингитом с тяжелыми осложнениями, а ничем другим объяснить то, что за нами прислали таких печальных типов, не могу. Это непонятно, а все непонятное меня напрягает. Если сами не расскажут, в чем тут дело, мы так и останемся ни с чем.

– Там еще один крутой бежит.

– Где?!

– Да вон, прямо по дороге, через которую мы не смогли перейти. На одиннадцать часов.

– Вижу.