— "Пугио. Древнеримский кинжал, датированный примерно сороковыми годами до рождества Христова. Выкован из стали. Рукоять украшена рубинами; была перетянута воловьей кожей в виде полосок. Согласно легендам именно этим пугио был нанесен смертельный удар, отнявший жизнь у Гая Юлия Цезаря. Отреставрирован в 1987 году работниками музея. Кожа на рукоятке не аутентична". — Чем больше Грубер смотрел на этот странный кинжал, который совершенно не походил внешним видом на те кинжалы, которые он видел ранее, тем больше у него возникала потребность вытащить его из витрины. Недолго думая, Он резко ударил прикладом автомата по стеклу. К удивлению Грубера стекло лопнуло и посыпалось внутрь. — Странно, а я почему-то думал, что оно пуленепробиваемое. — Грубер вытащил пугио и лежащие отдельно ножны на широком кожаном поясе.

Надеть пояс на себя и засунуть кинжал в ножны, было делом пары минут. После этого он подошел к окну и выглянул из-за тяжелой шторы, которая закрывала оконный проем. На улице никого не было видно. Она оставалась все такой же пустынной, как и тогда, когда он забежал в музей. Выходить через центральный вход не хотелось. Грубера не оставляли ощущения, что там на площади кто-то есть. Кто-то спрятался и теперь наблюдает за этим зданием, терпеливо дожидаясь, когда же глупая жертва уже насмотрится на выставленные образцы и выйдет на улицу.

Еще раз внимательно осмотревшись, Грубер увидел неприметную дверь, искусно спрятанную за мраморной колонной на противоположной от того места, где он стоял, стороне. Уже не обращая внимания на вещи, которые по его скромным подсчетам стоили бы в его мире сумму, нули в которой не поддаются подсчету, но здесь на Стиксе не имеющие никакой ценности, Грубер быстро дошел до этой двери. Как он и предполагал, дверь вела в служебные помещения.

Стараясь нигде подолгу не задерживаться, он нашел пожарную лестницу и начал спускаться вниз. Лестница вела ниже первого этажа, где Грубер надеялся найти запасной выход. Любопытство сгубило в свое время ни одну кошку. Грубер вспоминал про это изречение, продолжая спускаться. Предположение о том, что, возможно, этот кластер захватывает более развитый вариант мультиверсума, чем тот, из которого сюда попал он сам, заставило Грубера попытаться хотя бы поискать следы какого-нибудь технологического чуда, вроде тех гранат, которые очень даже неплохо показали себя в борьбе с элитниками. Лестница закончилась металлической дверью. Сердце колотилось так, что Грубер был точно уверен, что этот стук слышно дистанционно на приличном расстоянии. Открыв дверь, он шагнул в темноту, которая с небольшой задержкой сменилась тем самым освещением, что и на всем протяжении его следования.

Это оказалась не секретная лаборатория, не подвал безумного ученого, это был обычный подземный гараж. Грубер даже испытал некоторое разочарование по этому поводу, которое длилось до тех пор, пока он не наткнулся на канистры с топливом, аккуратно выстроенные в небольшом закутке неподалеку от ворот, ведущих наружу. Канистр было много, и в них плескался обычный бензин. К этому выводу Грубер пришел, просто напросто открыв одну из них и посмотрев, что же налито внутри. Теперь возникла проблема транспортировки. Самое простое было взять одну канистру и вернуться потом за остальными уже на джипе, но Грубер внезапно понял, что никакая сила не заставит его вернуться в этот жуткий музей.

На периферии зрения промелькнула тень. Грубер резко развернулся... и ничего не увидел. Вокруг стояла гробовая тишина. Грубер бросил взгляд на две стоящие неподалеку машины. В них не было ничего нолдовского — обычные седаны с незнакомыми ему значками на капотах.

Быстро подойдя к одной из машин, Грубер подергал ручку — ничего, машина оказалась заперта.