– Да вроде бы нормально. Только иной раз голова кружиться начинает. Твоя вонючая дрянь помогает.

– Это нормально, – односложно, но явно обрадовавшись, заявил Цемент. – Пойду кофе соображу и расскажу, для чего мы здесь сидим.

– Мне тоже плесни.

Тот кивнул и вышел из комнаты. Вернулся с двумя кружками, поставил на подоконник, а сам сходил за стулом и устроился рядом. Достал сигареты, закурил.

– Теперь расскажу мой план. Это здание ФСБ по Зеленоминску и Зеленоминской области. Разглядел уже, наверное? Одни они тут светились всю ночь. – Дождался кивка, сделал затяжку и отхлебнул кофе, затем продолжил: – Хочу, когда фаталити для всех придет, БТР новый оттуда отжать с пушкой, ну или «Тайфун» на крайняк. Броня у нас в Улье в цене любая. А дальше от Пекла, она вообще на вес споранов. Если вирус тебя не убьет, возьму в долю. Потому что там еще одно дело надо будет сделать. Но об этом скажу, когда придет время. Так как сам не знаю точно, выгорит оно или нет. Именно там основная помощь будет и нужна. А так на погрузке поможешь. Барахла кучу надо будет загрузить.

– Опоздал, – сказал я, – они в три ночи примерно куда-то выдвинулись. Сказал бы точнее, если бы до этого сообщил, за чем наблюдать.

– Вернутся скоро, так что не переживай. Все учтено давным-давно. Не первый раз замужем, – ничуть не расстроился Цемент и весело хохотнул.

– И какова моя доля? – решил прояснить выгоды от предстоящей операции. Вообще, считал ее бредом, там спецназ ФСБ, матерые ребята, которые прошли не одну и не две горячих точки, тренированные до жути. Они отдадут нам боевую технику за красивые глаза? Ага-ага. Скорее уж именно они сделают всем «фаталити», как говорил Цемент, чем умрут сами.

Но решил со своим скепсисом не лезть, все-таки мало я еще знаю окружающую действительность, опять же, вирус инопланетный. Может, помогает лекарство моего визави, а может, дело в другом. В чем? Например, нет никакой болезни. Зачем выдумывать ее? Тоже не могу сказать точно, но знаю одно: ночью те же фээсбэшники признаков недомогания не высказывали, на броню, опять же, залетели резво, профессионально.

– Не обижу. Процентов тридцать-сорок дам, как себя проявишь. Понимаю, что много, но я никогда не жадничаю, когда речь идет о таких вещах, тем более если выживешь – ты новичок, а новичкам в Улье почет, уважение, слава и куча всего. Обидишь – Улей накажет. Это один из нерушимых законов Стикса.

– А как же менты, которых ты грохнул? – вспомнил я вчерашний инцидент, вот не вязался он у меня с благородством и честностью. Сам же боролся всю ночь с желанием Цемента завалить. Не раз и не два уже готов был, но любопытство пересилило.

– Да что ты привязался сегодня с этими ментами, хрен бы с ними. Запомни – за муров ответки нет. Даже за свежих. Уж лучше пусть так.

– Муры – это менты?

– Почти что. Муры – это бандиты, отморозь хуже всех тварей, которых земля носит. Сегодня он с тобой с одного горла хлебает, завтра уже в ошейнике продавать тащит, – обозлился усатый. – И завязывай на мозги капать ими. Менты, менты…

– Да не вопрос. Уточняю же, – осклабился я, решил перевести тему на другое: – Можешь рассказать еще о вашей жизни?

– Ты не спешишь? В чем смысл моих рассказов, если ты часов через пять будешь желать только сожрать ближнего своего?

– Зато потом, если что, лишний раз языком чесать не придется.