Камерон пожал плечами.

— Ты можешь делать все, что тебе придет в голову, Алессандра.

Она отчаянно замотала головой.

— Боюсь, что не смогу ни с кем разговаривать. Не сейчас. Пожалуйста, принеси за меня извинения.

Его лицо казалось загадочным в слабом лунном свете.

— Как хочешь.

Он сделал движение, чтобы уйти, но Алессандра взглядом остановила его. Они не могли расстаться просто так.

— Это что... что, Камерон? Конец нашим отношениям?

Губы Камерона скривились в иронической улыбке.

— Конец? — переспросил он. — Но это предполагает, что у нас что-то должно было начаться. В чем, надо сказать, я совсем не уверен.

И он, молча повернувшись на каблуках, ушел к своим гостям, оставив ее одну.

Глава восьмая

В оглушающей тишине Алессандра наблюдала, как Камерон исчезает в широких стеклянных дверях дома, колени ее начали угрожающе дрожать, и ей пришлось схватиться за железную балюстраду, окружавшую большую террасу.

Я не поддамся, сказала она себе, и ее ногти до боли впились в холодный металл. Я не упаду здесь, куда в любой момент может выйти кто-нибудь из его гостей. Никто не увидит моих слез, даже Камерон. Особенно Камерон.

Как можно скорее нужно оказаться в их комнате. В бледном свете луны она, как вор, пробиралась через сад, пока не очутилась перед боковой дверью, и тихо проскользнула по винтовой лестнице в спальню Камерона.

С бьющимся сердцем она закрыла за собой дверь и прислонилась к ней на секунду, чтобы прийти в себя перед тем, как посмотреть на часы.

О возвращении в Лондон сегодня ночью следует забыть. Уже больше десяти, а последний рейс из Манчестера в Хитроу был час назад. И Алессандра, конечно, не собиралась брать такси и мчаться на юг. Значит, она будет вынуждена остаться в Манчестере, а билет на первый утренний рейс в Лондон она купит завтра.

Алессандра подняла телефонную трубку и, набрав номер информационного отдела, забронировала себе номер в гостинице. Она облегченно вздохнула, заказала такси, условившись, чтобы оно ждало ее в конце аллеи через пятнадцать минут.

Времени на сборы оставалась мало. Стянув с себя белое атласное платье, Алессандра презрительно бросила его на ковер и переоделась в простой твидовый костюм и теплый хлопчатобумажный свитер. Затем начала швырять свою одежду в чемодан, выкинув из него все причудливое и экстравагантное нижнее белье, которое привезла с собой на уик-энд. Она никогда сюда не вернется!

Конечно, обидно, говорил ей здравый смысл. Но не лучше ли примириться с горькой правдой и признать, что их брак был неудачным? Пусть все закончится теперь, как сказал Камерон, прежде чем кто-то из них будет вынужден сдаться. Или заставит сдаться другого.

Так почему же ей хочется упасть на пол и утонуть в море безутешных слез?

Ей показалось, что в коридоре раздался какой-то шум, и она долго прислушивалась, испуганно глядя на дверь, но никто не вошел. Камерон, конечно, не бродит вокруг, пытаясь ее удержать.

С чемоданом в руке Алессандра грустно прошла по аллее, дрожа от холода, хотя стоял еще только сентябрь и ночи не были холодными. Надо было взять с собой что-нибудь теплое, но она никак не предполагала, что ей придется вот так потихоньку сбегать от мужа.

Ее настроение немного улучшилось, когда она увидела, что такси уже ждет, по крайней мере она была избавлена от тоскливого ожидания. После того как водитель убрал ее чемодан в багажник, она села в автомобиль, бросив последний прощальный взгляд на дом, на яркие огни, которые делали его таким теплым, сверкающим и гостеприимным.

Внезапно сердце Атессандры сильно забилось и во рту стало сухо; подавшись вперед, она приникла к окну. Это просто игра ее лихорадочного воображения, спросила себя Алессандра, или она на самом деле видит вдали высокую, слабо освещенную фигуру Камерона, наблюдающего, как отъезжает автомобиль?

Атессандра расправила плечи и гордо задрала подбородок, ее темные глаза сверкали.