— Тебе проще, — продолжала подруга, — тебе все на блюдечке с голубой каемочкой подали, а мне приходится добиваться всего самой.

И это было не совсем правдой, то есть, вполне вероятно, она добивается всего сама, но ведь нельзя забывать, что лет пятнадцать или двенадцать тому назад, когда они учились в одном классе, Варя Синицына ничем не отличалась от других одноклассниц. Жила с папой и мамой в обычной двухкомнатной квартире, в серой блочной девятиэтажке, из окон открывался довольно унылый вид на точно такие же девятиэтажки, в которых были такие же квартиры и обитали такие же люди. И всем этим людям уже тогда было немного обидно, потому что уже появились совсем другие личности, которые жили намного лучше, но увидеть их в окно или случайно встретиться с ними в вагоне метро было невозможно. И в школу отпрыски любимчиков удачи не ходили. Конечно, они где-то учились, но не ходили в свои учебные заведения, а приезжали на автомобилях с водителями и охраной. А были и такие люди, которые отправляли своих детей получать роскошное образование куда-нибудь подальше от блочных советских домов с неприглядными видами из окон — например, в Швейцарию или Англию.

Папа Вари был самым обычным человеком, хотя и трудился в какой-то фирме главным бухгалтером. Предприятие его было небольшим, и платили ему немного — на жизнь, вернее на пропитание, хватало, но телевизор был старый, машина — древняя, мебель — скрипучая. Мама тоже работала, в совсем уж малюсенькой фирмочке, которая занималась реализацией всякой канцелярской продукции, но и здесь дела шли не блестяще, поэтому мама часто спрашивала мужа, не намечается ли у него какой-нибудь премии, ведь у них дочка растет, и ей надо что-нибудь купить — новое пальто, например, или джинсы. В ответ отец обычно молча пожимал плечами, но через день или два деньги все же находил. Говорил, что перехватил до получки у коллег по работе. Удивительно, что в его коллективе были такие щедрые и не очень бедные сотрудники, которые могли себе позволить давать в долг главному бухгалтеру.

Однажды за ужином мама попросила денег на легинсы — не для себя, разумеется, а для Вари. Отец, как обычно, пожал плечами, а когда допил свой чай, спросил дочку:

— Как у тебя с английским языком?

— Нормально. Вообще-то по языку я лучшая в классе.

Папа кивнул, поднялся и, уже выходя из кухни, объяснил, что есть возможность поехать учиться в Англию: у него появился знакомый, который готов оплатить обучение.

У Вари перехватило дыхание, но по-настоящему обрадоваться она не успела, потому что взглянула на мать — та сидела бледная и неподвижная, словно была парализована этим известием. А потом, когда Владимир Викторович вышел, мама так же, не шелохнувшись, начала плакать. Слезы текли по ее лицу, и она не пыталась их унять или скрыть…

— Он сошел с ума, — прошептала она.

И тогда Варя тоже заплакала от жалости к папе: какая Англия, какая учеба, если даже на легинсы денег нет!

Но все оказалось не так. Вскоре из Бристоля пришло письмо, в котором был вызов на учебу и рекламные буклеты школы Бадминтон. Варя читала и тут же переводила маме то, о чем и мечтать не могла. Школа-пансион для девочек существует почти два века… Много звездных выпускниц: премьер-министр Индии Индира Ганди, популярная писательница Айрис Мердок, актрисы, журналистки, адвокаты, экономисты и, разумеется, жены очень многих влиятельных мужчин.

Когда Варя поделилась новостью с лучшей подругой Жанной Сушковой, та почему-то не очень порадовалась за нее, а потом и вовсе перебралась на другую парту…

— Мне всего приходилось добиваться самой, — говорила теперь Сушкова, одной рукой управляя машиной и внимательно следя за дорогой.