– Как ты унаследовал дворянский титул, если твой отец был младшим сыном?
– Мой дядя умер, не оставив наследника, отец погиб в результате несчастного случая на скачках почти десять лет назад.
Мира с пониманием молча кивнула. Тут она заметила, что во время разговора Алек придержал коня, и теперь они находились в самом конце процессии.
– Почему мы едем так медленно? Неужели лошадь устала?
В глазах Алека появился дьявольский блеск, вызвавший у нее недоверие.
– Мы срежем часть пути.
– Ты не спросил на это моего разрешения.
– Я говорил тебе однажды – не люблю спрашивать разрешения.
– Как ты хочешь срезать?
– Все объезжают лес по дороге, которая ведет обратно в поместье Стамфорд. Мы поедем по другой дороге, направо, и присоединимся ко всем с другой стороны.
– Послушайте меня, милорд. Возможно, вам нравится рисковать своей репутацией, но я…
– Я однажды уже просил называть меня Алеком…
– С тех пор многое переменилось.
– ..и никто не заметит нашего отсутствия.
– Розали обязательно заметит!
– Ты думаешь, она скажет что-нибудь, даже если заметит? – спросил Алек и стегнул коня. – Если только она не боится, что о ее встрече с Брумелем будет известно всему Лондону.
– Ты действительно будешь шантажировать ее? – потребовала ответа Мира, крепче держась за спинку саней, когда они свернули и быстро покатили в сторону от остальных.
– Я предпочитаю смотреть на это, как на обмен моего молчания на ее.
– Ты негодяй! Неудивительно, что она сказала, что ты…
– Что я? – подхватил Алек, улыбаясь тому, как Мира мгновенно замолчала. Сани проносились мимо заснеженных сосен. – Не беспокойся, я угадаю. Я стесняю ее, не так ли?
Она не доверяет мне…
– Похоже, что она чрезвычайно проницательна.
– ..и она не хочет, чтобы я находился рядом с ее подопечной. С ее бедной, беззащитной Мирой, которая носит такие интересные игрушки в своем ридикюле.
– Больше не ношу.
– Сегодня ты без ножа?
– Да!
– Не важно, – сказал он резко, останавливая сани посреди заснеженного леса. – Своими словами ты можешь нанести более глубокие раны.
Тишину зимнего леса нарушал хруст наста и веток. Это был мир вне времени, хрупкий и красивый.
– Они не могут ранить тебя. Мои слова отскакивают от тебя, как тупые стрелы. – Мира говорила негромко в тишине заснеженного леса.
Алек покачал головой, его улыбка исчезла. Внезапно он стал серьезным и нежным. Он смотрел на нее так, будто только что понял нечто, чего не понимал до сих пор.
– Совсем нет. Они попадают в цель, ранят глубоко, и мне не удается избавиться от них.
– Алек, – прошептала она, – боюсь, что я не верю тебе.
– Твой голос дрожит. Чего ты боишься?
– Я замерзла.
– Я не причиню тебе зла. – Он приблизился, взяв ее за подбородок и повернув к себе ее лицо.
Мира опустила глаза, почувствовав холодное прикосновение его руки в перчатке. Она замерла от предчувствия, когда Алек склонил к ней свою темноволосую голову.
Его губы коснулись ее, поцелуй был горячим и медленным. Она ощущала его всем своим существом. Плотные зимние одежды были преградой между их телами. Все, что могла ощущать Мира, был горячий, глубокий поцелуй, нежно и страстно обжигавший ей губы. – .Этим долгим поцелуем он заставил ее пережить нечто совершенно особенное, почувствовать себя единственной на свете женщиной, которую он желал. |