Северную китовую акулу англичане прозвали «баскингом», то есть акулой, «греющейся на солнце». Она часто лениво дремлет у самой поверхности, словно принимает солнечные ванны.

Луна-рыба тоже спит на боку, качаясь на волнах.

На дне рыбы спят: одни — на боку, другие — свернувшись дугой, третьи — стоймя вверх или вниз головой. А карликовый и электрический сомы — лежа на спине.

Вильям Виб, известный американский исследователь, однажды ночью случайно нашел у самого берега, на песчаном мелководье, целый лагерь сонных рыб. Это были шары-рыбы. Несколько сотен, все спали лежа на песке. Некоторые — друг на друге, другие — бок к боку. «На одном месте в свете фонаря мы насчитали шестьдесят штук. Спали они на правом боку, слегка присыпав себя песком».

Большой скат-хвостокол безмолвно проплыл над рыбьей спальней, и тридцать скалозубов проснулись и в панике бросились в разные стороны, спросонья натыкаясь на камни и водоросли.

Наш зоолог П. И. Мариковский видел спящих на дне небольшого озерка рыбок-шиповок. А над ними, на самой поверхности, «сбились кучкой жуки-вертячки. Они издалека заметили меня и мгновенно заметались. Вместе с ними взметнулось черное дно и превратилось в тысячную стайку рыбок-шиповок. Я уселся на берегу, замер, застыл. Вертячки сразу успокоились, а рыбы тотчас же улеглись на дно». Вертячки, сами того не сознавая, охраняли рыбий покой.

Очень странный сонный лагерь сфотографировал доктор Гаджер. В одной из рек штата Миннесота в США он увидел отдыхающих на дне форелей. Все рыбы, а их было больше сотни, выстроились, как солдаты на параде, в восемь ровных рядов на равном расстоянии друг от друга!

Самые крупные зоопсихологи пробовали и так и этак объяснить, зачем форели построились в шеренги и как удалось им сохранить столь ровные ряды. Но пока все объяснения не очень убедительны.

Спящих рыб изучал и профессор Йельского университета Эддисон Веррилл, известный знаток осьминогов и биолог-эрудит. Веррилл, говорят, помнил латинские названия и основные особенности всех девятисот новых открытых им видов животных. Это был человек удивительной работоспособности. Если чем-нибудь увлекался, то отдавал делу все силы, все дни и ночи: почти не ел, не спал, работал по двадцать два часа в сутки. И никогда не болел, не уставал. В восемьдесят пять лет Веррилл отправился в двухлетнюю экспедицию в южные моря и привез оттуда коллекцию из тысячи разных животных.

Когда Веррилл работал на Вудсхолской океанологической станции, он много бессонных ночей провел у аквариумов с рыбами. И вот заметил, что многие рыбы, засыпая, … перекрашиваются. Некоторые спят в странных позах. Таутог, похожая на окуня морская рыба-губан, спит на боку, наполовину закопавшись в гальку. Как и человек, он во сне часто поворачивается. Наждак-рыба устраивается на ночь всегда в углу и упирается спиной в стекло аквариума или в какой-нибудь камень. Днем она украшена бурыми темно-зелеными пятнами. А на ночь «переодевается»: зеленеет, плавники и хвост чернеют. Скап, или порги, когда не спит — серебристый, а когда спит — бронзовый с черными поперечными полосами. Спят скапы в зарослях водорослей и морской травы; понятно, что здесь поперечные полосы хорошо маскируют рыбу (вспомните зебру!). Веррилл нарочно несколько раз освещал среди ночи аквариум, и всякий раз скапы, просыпаясь, тут же перекрашивались в серебристую дневную «униформу».

Маленькие форельки нанностомусы, которых разводят некоторые любители, ночью тоже продольные полосы меняют на поперечные. Днем, когда они все время в движении, темные продольные линии на боках хорошо их маскируют. Недаром почти все быстрые рыбы так окрашены. Но ночью поперечно-полосатая «пижама» в подводной траве менее заметна.

Эддисон Веррилл изучал разных животных, но головоногие моллюски пользовались особым его расположением.