— Ты не обязан объяснять, Шеймус. Ты все сделал правильно. У тебя все получилось, и дети снова живут с тобой. — Она вздыхает и вытирает слезы. — На самом деле Миранда не такая плохая, как я думала. Бенито она нравится. И Хоуп любит ее.  — Я уже несколько недель знаю, что Хоуп мать Фейт, но все еще не могу поверить в это. — Именно Миранда убедила ее начать работать поваром в приюте. Да, деньги небольшие, но это первая настоящая работа Хоуп и она ей очень нравится.

— Я рад, что ты нашла маму и ответы на свои вопросы.

— Я тоже. Жизнь расцветает, если дать ей второй шанс

Мне хочется гладить ее, не переставая. Хочется убедиться, что все это действительно реально.

— Конечно. Ведь ты здесь, со мной.

— А у нас есть второй шанс, Шеймус? — нерешительно спрашивает Фейт. — После того, что ты узнал о моем прошлом, твои чувства изменились?

Я встаю, опираясь на трость и, стряхнув песок с джинсов, подаю ей руку.

— Пошли. Я не могу ответить на этот вопрос здесь.

Она обхватывает мою ладонь, и я помогаю ей встать.

— Почему?

— Потому что мы одеты. А мое тело умоляет меня ответить на твой вопрос…детально...обстоятельно…с помощью прикосновений, а не слов, и за закрытой дверью, в моей спальне.

— Шеймус, ты хоть представляешь, какой ты сексуальный? — возбужденно восклицает она.

Это были последние слова, которые мы произнесли. Ну, не считая «МЫ», которое сказала Фейт, когда мы целовались на коврике с надписью «W…E».

Я исполнил свое обещание: завел ее в спальню, закрыл дверь и снял с нас всю одежду. Следующие несколько часов я обнажал душу: каждым прикосновением…поцелуем…и движением бедер. Я успокаивал ее сомнения и страхи, давал надежду на будущее.

Все без слов.

И когда мы уставшие, но удовлетворенные лежим в темноте, Фейт, наконец, нарушает молчание.

— Шеймус?

— Да?

— Я тоже люблю тебя.

На моем лице расцветает улыбка. Она услышала все, что я хотел сказать.

Я мою духовку в отвратительных желтых резиновых перчатках. После попытки самостоятельно приготовить суфле. Оно вытекло из формы и сгорело. Надеюсь, это не признак того, как пройдет мой день.

Раздается звонок в дверь.

Я смотрю на часы. Они пришли на пятнадцать минут раньше. Черт возьми. Я снимаю перчатки и бросаю их в духовку, пытаясь скрыть улики, а потом открываю дверь.

Рори вручает мне букет цветов. Рядом с ним стоят Кай, Кира и Бенито.

— Спасибо, — искренне говорю я. Впервые я поблагодарила человека за цветы. От этого мне становится немного тошно, потому что от Шеймуса я принимала их как должное, иногда даже не удостаивая этим словом. Но, с другой стороны, я только что произнесла его от чистого сердца. Это большой шаг вперед для меня. За шесть месяцев после произошедшего с Каем, я сильно изменилась. Теперь я другой человек. Не совершенно другой, естественно. Я все такая же напористая, нетерпеливая и властная. Но я, наконец, поняла, что является самым главным в жизни. Это мои дети, друзья и люди, с которыми я работаю. Люди — вот, что делает нашу жизнь ценной. Способность жертвовать. Любить. Сострадать. Кто знал, что это может быть чертовски приятно?

— Вот только не стоит растекаться передо мной лужицей, Миранда. — Мое имя больше не звучит как оскорбление, когда Рори произносит его. Он показывает на Бенито. — Это была его идея. — Тот факт, что именно он вручил мне цветы, подтверждает, что наши отношения на правильном пути. Мы с ним многого достигли за короткое время.

Дети заходят и приветствуют меня объятиями. Бенито подмигивает Рори.

— Я предложил купить цветы. Кай и Кира согласились.