— Я не оправдываюсь, — пролепетала Джакинт, — я объясняю причину.

— Вот и объясни это миссис Амбрэйд.

— Ох, Сабриэль! Ты не скажешь! Ты же знаешь, что это все из-за Банни. Я еще никогда не выходила наружу…

Сабриэль погрозила пальцем и показала рукой на ворота.

— Если через три минуты ты окажешься в парке, я никому ничего не скажу. Только оставь ворота открытыми.

Джакинт улыбнулась, ее лицо расплылось от радости, и, прижимая Банни к груди, она помчалась назад.

Сабриэль следила за ней, пока она не скрылась за воротами, а потом опустилась на землю. Ей было холодно. Ее трясла дрожь. Минутная слабость — и она нарушила обещание, данное отцу и самой себе. Это ведь был всего-навсего кролик, да и Джакинт не так уж любила его. Так почему она это сделала? От возвращения к жизни кролика до возвращения к жизни человека всего лишь один шаг.

Хуже всего то, что это оказалось так легко. Она поймала его душу как раз у истоков реки и вернула ее простым жестом силы, пометив тельце зверюшки знаками Хартии. Ей даже не понадобились колокольчики или другие магические предметы. Только свист и ее воля.

Смерть и то, что следует за смертью, больше не были для Сабриэль тайной.

* * *До конца обучения в Уиверли оставалось всего три недели. Сабриэль уже была аттестована по всем предметам. Она была первой по английскому, первой по музыке, третьей по математике, седьмой по науке, второй по боевым искусствам и четвертой по этикету. Также она была самой первой в магии, но это не обозначалось в аттестате. Магия действовала только в этом регионе Анселстьерры, близко от Стены, которая разграничивала Анселстьерру и Старое Королевство, Уиверли Колледж находился всего лишь в сорока милях от Стены, и в нем обучали магии только тех, кто получал на это специальное разрешение от родителей.

Именно по этой причине отец Сабриэль выбрал Уиверли Колледж, когда прибыл из Старого Королевства и стал искать школу-интернат для своей дочери. Он заплатил за год вперед серебряными деньгами Старого Королевства. Дважды в год, в середине лета и в середине зимы, он навещал свою дочь. Каждый раз он оставался на несколько дней, всегда привозя плату серебряными деньгами. Понятно, что директриса очень любила Сабриэль. Особенно с тех пор, как она поняла, что редкие визиты ее отца не огорчают девочку, как это было с другими воспитанницами. Однажды миссис Амбрэйд спросила об этом Сабриэль и была поражена, когда та ответила, что видится с отцом гораздо чаще, чем два раза в год, когда он приезжает в школу. Миссис Амбрэйд не была обучена магии и не желала знать об этом ничего, кроме того приятного факта, что некоторые родители платят значительную сумму за то, что их дочери обучаются основам волшебства и колдовства.

Миссис Амбрэйд действительно не желала знать, как Сабриэль видится со своим отцом. Что касается Сабриэль, то она всегда ожидала его тайных визитов и следила за Луной, рассчитывая ее циклы по календарю в кожаной обложке, в котором были обозначены все фазы Луны в обоих Королевствах. К тому же календарь давал бесценное понимание периодов движения Луны, приливов и отливов и многого другого, неуловимого, но важного, того, что никогда не было одинаковым по обе стороны Стены. Послание Аборсеном себя самого всегда происходило в безлунные ночи.

В эту ночь Сабриэль заперлась в своей комнате (привилегия учениц шестого класса, раньше ей приходилось проскальзывать в библиотеку), поставила на огонь чайник и стала читать книгу. Внезапно поднялся сильный ветер: он задул огонь, вырубил электричество и загрохотал ставнями. Это говорило о том, что скоро в кресле появится фосфоресцирующая фигура отца.