— С какой стати? — быстро спросила Алексис.

— Чтобы оставить вам хоть что-нибудь ценное. Своего рода компенсацию за то, что он мог для вас сделать — и не сделал.

Алексис покачала головой.

— Ни о каком досье я ничего не знаю. Но если бы даже оно у меня и было, зачем, спрашивается, мне передавать его вам? Какая в этом для меня выгода?

— Если вы, как мы предполагаем, ненавидите отца, вам, возможно, доставит удовлетворение то обстоятельство, что порочащие его сведения будут преданы гласности. Напротив, если вы его любите, вам будет приятно узнать, что человек, который его шантажировал и стал причиной его безвременной кончины, привлечен к ответственности.

— А вам это зачем?

Сделав паузу, чтобы лучше обдумать свои слова, Дерек произнес:

— Попытайтесь правильно меня понять: тот же самый человек, который шантажировал вашего отца, засадил меня по сфабрикованному при его участии обвинению в тюрьму, где я провел два года. Ясное дело, у меня возникло сильное желание отомстить этому субъекту.

Дерек замолчал, склонил голову набок и некоторое время внимательно смотрел на Алексис.

— Вы очень молоды, и у вас наверняка есть идеалы, — сказал он. — Поэтому попробую сформулировать свою мысль иначе. Считайте, что я затеял все это, чтобы не допустить к власти очередного коррумпированного бюрократа. Как вам такое объяснение — нравится?

— Будь вы помоложе и обладай идеалами, такое объяснениие меня бы вполне устроило, — ответила Алексис. — Но в вашем возрасте реальной причиной расследования может являться только месть.

— Подавив смешок, Сабрина посмотрела на Дерека.

— Эта малышка — твердый орешек, — сказала она.

— Да… — согласился с женой Дерек. — Но я тоже не паштет. — Повернувшись к Алексис, он спросил: — Ну так что? Вы готовы нам помочь ниспровергнуть коррумпиро- їнного чиновника?

Алексис продолжала настаивать на том, что ничего о досье судьи Баллантайна не знает. Как Сабрина и Дерек ее ни упрашивали и как на нее ни давили, им не только не удалось получить от нее досье, но даже добиться признания того, что оно существует в действительности.

Интуитивно они понимали, что она лжет, но продолжать на нее давить, чтобы получить нужные им сведения, считали себя не вправе. Оставив ей название отеля, где они остановились, а также свой вермонтский адрес — на тот случай, если она вдруг передумает, — Сабрина и Дерек вернулись к себе в номер.

В тот вечер настроение у обоих было неважное. Упорное нежелание девятнадцатилетней девушки с ними сотрудничать свело на нет все их усилия. Впрочем, сдаваться они не собирались.

Похоже, Алексис Фаррел это почувствовала. Неизвестно, ненависть ли к отцу была тому причиной, то ли, наоборот, любовь к нему, а может быть, как и предполагал Дерек, ее подтолкнул к решительным действиям идеалистический взгляд на мир — но, так или иначе, она рано утром позвонила Дереку и Сабрине в отель и согласилась передать им то, что они добивались. Ровно в девять часов Дерек встретился с ней в холле и получил от нее досье Баллантайна.

Ни Алексис, ни Дерек не заметили, как сидевший в холле мужчина сложил газету, которую читал, поднялся с месра и направился к находившимся в углу телефонным будкам.

19

В доме царила атмосфера праздника. И не только потому, что Дерек и Сабрина вернулись в Вермонт с победой. Их журналистский коллектив продал свои первые три репортажа, а Джей Би завершил наконец свою книгу. Отметить «это дело» предложил именно Джей Би, пригласив всех обитателей дома в ресторан местной гостиницы. Впрочем, это было только началом вечера. Когда члены маленького вермонтского сообщества вернулись на ферму, праздник получил продолжение.