Изменить размер шрифта - +
Это триумф. Родители счастливы: их дети приобщаются к учению Джереми Л. Смита, они становятся подобными им, родителям. «Ты прекрасно сыграл», — говорят кому-то, кто весь спектакль стоял на заднем плане и держал хоругвь с портретом Смита. «Девочка моя, ты была восхитительна», — говорят маленькой актрисе, которая падала в обморок. Дети счастливы. Смит входит в их сознание, втемяшивается в их детские умы, становится их частью, их религией. Смит внутри них.

 

* * *

Джереми Л. Смит выезжает в люди. Такое тоже бывает. Например, нужно прочитать проповедь в какой-нибудь церквушке в маленьком городке. Посетить больницу, хоспис, лепрозорий. Всё, что угодно.

Это отдельная процедура.

Джереми Л. Смита одевают и готовят к выезду. Он в синем. Прочие цвета — для других случаев. Чёрный — для скорби. Белый — для публичных проповедей и исцелений «на месте». Красный тоже есть, но его черёд ещё не пришёл. Он идёт к машине, к своему огромному «Майбаху», к этому сухопутному кораблю, яхте класса люкс. Перед ним услужливо открывают дверь. Никто не садится в машину, кроме Джереми. Даже кардинал Спирокки знает, что Смит любит ездить в одиночестве, отгородившись от шофёра непроницаемой чёрной перегородкой. Впрочем, у Спирокки есть свой лимузин.

Джереми Л. Смит разваливается на диване в машине. Хорошо бы сейчас девочку, но — не время. И не место. Алкоголь тоже нельзя. Придётся терпеть. Ехать далеко — триста пятьдесят километров. Турин. Детский онкологический центр. Очередное рекламное чудо. Господи, посмотри на свою неоновую вывеску, на свой пиар. Ты теряешь популярность, потому что твой слоган эффектнее тебя самого, Господи.

Джереми Л. Смит нажимает на кнопку плеера. Раздаётся музыка. Система random: мелодия выбирается наугад из составленного Джереми плейлиста. Впрочем, «составленный» — это громко сказано. Просто Джереми иногда говорит: эта мелодия мне нравится. Хочу её себе. И она тут же появляется в плейлисте. Сейчас играет какой-то гангста-рэп.

Дети, как вы думаете, какую музыку любит наш Мессия, Джереми Л. Смит? Девочка тянет руку. Псалмы, кричит она. Псалмы, как же. Учительница одобрительно кивает. Да, конечно, музыка должна быть правильной, праведной, социально одобренной. Молодцы, дети.

Джереми Л. Смит любит панк-рок. Разлетающиеся во все стороны глаза, зубы, копрофагию, ненависть. Тяжесть и гаражность. Ещё он любит рэп. Чтобы «fuck» встречалось через каждые два слова. Чтобы ненависть лилась через край. Так проще. Так удобнее. Так прикольнее.

Джереми лежит на диване и подпевает. Нет, даже не подпевает — он поёт в полный голос. Он безбожно фальшивит. Хуже него не поёт, вероятно, никто. Но он получает от этого удовольствие. Шофёр вынужден это слушать. Не потому, что ему интересно. Он в любой момент может выключить прямую связь с салоном. Просто он обязан слушать всё, что говорит Джереми Л. Смит. Каждое его слово. Ловить каждый звук. Потому что каждое слово Джереми Л. Смита имеет вес. Даже его фальшивые ноты, его отвратительный панк. Его отрыжка. Хлюпанье носом. Это очень важно. Без этого — никуда.

Кортеж из десяти автомобилей. Охрана, бронированные джипы. Машины сопровождения. И «Майбах» Джереми. Сегодня на повестке дня, к примеру, хоспис. Пусть это будет детский хоспис. Пусть он будет недалеко — скажем, в трёх часах езды. Джереми больше всего на свете ненавидит это время. Эти три часа. Пять часов. Десять часов. Потому что перед демонстративными сеансами исцелений нельзя пить. Нельзя трахать девочек прямо в лимузине. Нужно быть Мессией. Праведником. Поэтому Джереми слушает свой гангста-рэп и подпевает. Потом он включает телевизор.

Джереми не любит документальные передачи, новости. Он любит боевики и мультфильмы. MTV, «Бивис и Баттхед» — самый идеальный вариант.

Быстрый переход