– Пойдем, обязательно и в музей пойдем, – закивал Степан. – Только сначала нам бы угол снять!

Старушка проницательным взглядом осмотрела обоих приезжих с ног до головы.

– Есть у меня комнатка… Но меньше чем за десять гривен в сутки я ее не сдам. Это без еды, конечно…

– Ладно, торговаться не будем, – произнес садовник, будто бы нехотя соглашаясь.

– Маша, ты мои попродаешь? – обернулась она к соседке по придорожному базарчику. – Я щас вернусь!

Та кивнула.

Автовокзал и несколько «хрущевок» остались позади. Старушка вела приезжих мимо частных домов.

– Сами-то откуда? – спросила по дороге.

– Из столицы, – ответил Степан.

Вскоре зашли они во двор старого кирпичного дома. Игорь сразу направился к ступенькам порога.

– Эй, милок, не туда! – крикнула замешкавшаяся у калитки хозяйка.

И привела их за дом, где гости увидели еще две кирпичные пристройки.

В одну из них она и запустила мужчин, сняв с дверцы навесной замок и вместе с ключом передав его Степану. Внутри стояли две железные кровати, аккуратно застеленные. У маленького окошка – столик и два стула, а под стеной такая же старая деревянная этажерка, какая стояла у Игоря в кирпичном сарае.

– Ну вот, располагайтесь, – сказала она. – А я пойду дальше торговать.

Уже выходя, она оглянулась.

– Может, наперед заплатите?

Игорь протянул ей двадцать гривен.

– Если дольше пробудем, доплатим!

После того как Степан выкурил сигаретку, они с Игорем отправились на прогулку по городку. Улица, по которой они шли, показалась Игорю бесконечной.

– Я думал, Очаков не больше Ирпеня, – выдохнул он.

– Больше или не больше, а в таких городках все друг друга знают, это главное! – твердо и самоуверенно произнес Степан. – Это главное, и не самое приятное. Они сразу видят, кто чужой!

Хозяйку-старушку звали Анастасия Ивановна. Вечером она постучалась в их окошко и позвала в дом поужинать.

В доме Анастасии Ивановны стоял запах старых одежд. Игорю этот запах был знаком с детства – у его бабушки в деревне был сундук с платьями, пальто и платками. Игорь иногда заглядывал внутрь и оттуда сразу в нос бил этот странный, затхлый запах, который, однако, нельзя было назвать невыносимым или даже неприятным. Присутствовало в нем даже что-то сладкое и что-то от осенних прелых листьев.

Угощала она гостей тушеной капустой с грибами. Ничего алкогольного на стол не поставила, зато сразу налила гостям чаю из большого фаянсового чайника.

– Вы здесь давно живете? – спросил ее Степан.

– Да я очаковская, родилась тут, – сказала хозяйка.

Глаза у Степана загорелись. Он бросил быстрый взгляд на Игоря, а потом возвратил его на Анастасию Ивановну.

– А вы случайно про Ефима Чагина ничего не слыхали? – спросил он отчетливым сухим голосом.

– Про Фиму?! – удивилась она. – Как же не слыхала?! Фиму раньше здесь каждый второй знал!

На ее лице появилась задумчивая улыбка.

– Фима красивый был, и шустрый. Он женскому полу очень нравился. Жаль, что его убили…

– Как убили? Когда? – вырвалось у Игоря.

Хозяйка задумалась.

– Должно быть, при Хрущеве было… Точно! Сразу после того, как Хрущев Гагарина в космос запустил. Или раньше? После спутника, которого тоже Хрущев в космос… Помню, на похоронах все только про космос и шептались.