* * *

После отдыха около древа, я уже не обращал особого внимания на усталость и уныние, которые чувствовались не так сильно, но и не исчезли совсем. Надеюсь, что этого хватит, чтобы добраться до врат, а в следующем мире не будет этого эффекта уныния, который мне сильно мешал. И ещё нужно пробраться через лес. А вот там меня ждало немало удивительных вещей.

Мы шли очень аккуратно, за счёт чего Поступь лешего усиленно прокачивалась, впрочем, если учесть количество врагов, окружавших нас, то не было ничего удивительного в столь стремительном росте навыка.

Кошмары не замечали нас и занимались своими делами. Несколько мелких костяных тварей кружили вокруг большой, видимо, пытаясь добить её и забрать энергию, но я ошибался. Крупный кошмар попросту раскрыл свою зубастую пасть и выплюнул частицы душ грешников, на которые с радостью накинулись те, что поменьше. Чуть позже из серых кустов показалась ещё парочке совсем уж мелких тварей, едва ли сравнимых по размеру с кошкой.

Чуть позже я услышал странный скрип, и его явно издавали не деревья. Этот скрип складывался в некую мелодию, что заставило меня пару раз ударить себя по щеке, мало ли какое ментальное воздействие. Но нет, никакой атаки на нас не было. Арднор остановился, после указал в сторону одного из деревьев, где не сразу можно было заметить источник этих странных мелодичных скрипов.

Нечто вроде значительно уменьшенной копии верещальника сидело на ветке и пыталось петь, словно обычная певчая птица. Всё бы ничего, но это трудно сделать, когда от тебя остались одни лишь кости. Впрочем, костяная птичка как-то справлялась с этой непростой для кошмара задачей. Увидев нас, этот мелкий монстр вдруг создал тёмно-фиолетовую оболочку на крыльях и, сделав пару взмахов, быстро скрылся среди серого леса.

— Всего лишь эфермера, причем очень маленькая, — сказал на это Арднор.

Вот только странности мрачного леса на этом совсем не закончились. Постепенно, среди серых листьев, травы и темных деревьев мне стали открываться энергетические потоки фиолетового, бирюзового и сиреневого цветов, изредка искрящиеся сапфировыми вспышками. Часть этих потоков окутывала некоторые растения, создавая нечто вроде причудливой сетки. Где-то эта сетка вспыхивала, словно древо жизни, под которым я уснул, а иной раз была едва видимой, словно грустная Касель.

Я совсем недавно обратил внимание на эту особенность. Когда призрачная королева грустила, то больше всего походила на привидение, становясь едва видимой. Первый раз я испугался, что она попросту может исчезнуть, но Арк успокоил, сказав, что такое бывает время от времени. Касель лишь казалась такой сильной, но по факту всегда была очень ранимой и слабой. Видимо эта черта так отразилась на её призрачной сущности.

Но вернёмся к мрачному лесу. Он уже не казался мне таким уж безжизненным и заставлял внимательно смотреть по сторонам, причем совсем не из-за страха. Любопытство объяло меня, и даже угрюмая Совесть вдруг обратила своё внимание не на золото или драгоценности, а на местных обитателей.

Нет, Совесть, нам ни к чему разбирать их на косточки и делать из них артефакты. Знаю, Логика, что мысль вполне неплохая, но я не хочу тратить на это время, так как вообще не знаю, сколько его у меня осталось. Будет лучше, если мы поторопимся. А уж если удастся безопасно здесь побродить, то можно будет и смастерить из костей кошмаров что-нибудь интересное.

Птицы, звери, и многие другие странные существа заполняли лес, охотились друг на друга, нападали на души грешников, защищали своих сородичей и вели себя очень похоже на самых обыкновенных живых существ.

— Необычно видеть такое в том месте, где должны быть одни лишь муки и страдания, — вдруг сказал Арднор. — Я тоже сильно удивился, когда в первый раз всё это увидел, правда, у меня ушло куда больше времени, чтобы начать различать потоки энергий и увидеть призрачные узоры леса.