- Встретиться с Улином несложно - снова заговорил Шамаль. - Достаточно сделать приличное пожертвование и попросить об исповеди. Исповедник держит исповедующегося за руки, так что всё как ты хотел. Правда, говорят, Сияющий следит за тем, чтобы исповедуемый не смел осквернять таинство исповеди ложью...

- Не думаю, что это проблема - хмыкнул я. - Но благодарю за помощь и предупреждение.

Колёса повозки застучали по каменной мостовой; мы въехали в престижный район. Действительно, здесь было чище, воздух свежее, а улицы - шире. Да и дома выглядели солиднее... Искомый храм обнаружился неподалёку, поблизости от края «благородного» района. Точнее, как пояснил Шамаль, это был даже не «благородный», а среднего сословия - купцов, мастеровых... А так же гостиничный. По словам моего спутника, храмы традиционно строили в районах среднего сословия, «сером городе». «Чёрный город» - окраина, район бедных, «серый» - то, где мы сейчас находимся, а знать обитает в наиболее защищённом «белом городе», центре, окружённом собственной линией укреплений.

Основы местной религии я уже знал, от Управляющего и Шамаля, так что был уверен в своей способности не проколоться на элементарных вещах. Что же насчёт исповеди... Пожалуй, о чём говорить я тоже знаю.

Храм походил на маяк - башня, на вершине которой горел видимый издалека огонь. Во всяком случае, ночью видимый издалека...

- В общем, ждите меня - произнёс я. - Тепа, пока я буду в храме, веди себя смирно и слушайся Шамаля. Я пошёл...

У входа в храм стояли двое полуголых воинов, вооружённых копьями. «Огненосные»... Согласно церковной доктрине, покаявшиеся преступники, получившие особую благодать и искупающие свои проступки службой храмам; согласно Шамалю, особый вид одержимых, обладающие частицей божественной силы. Он предупреждал, что есть небольшой шанс моего раскрытия Огненосными, однако когда я вошёл в храм, эта парочка никак не прореагировала.

В небольшом помещении, снаружи выглядевшим пристройкой к «маяку», оказалось немного народа - четверо верующих, молящихся о чём-то перед стоящими в нишах в дальней стене свечками, да трое облачённых в жёлтые робы послушников, свечников, как их здесь называют. Один из них подливал масло в большой светильник на алтаре, другой старательно чистил стекло в одном из широких окон храма; третий же с закрытыми глазами стоял на коленях у алтаря и негромко пел. Довольно приятный голос, но слов я разобрать не смог. В целом, похоже на те земные христианские церкви, в которых мне доводилось бывать, но светлее благодаря большим окнам с прозрачными стёклами, и вместо икон - фрески с изображением пейзажей. С непременным солнцем на синем небе...

Я подошёл к ящику для пожертвований рядом с алтарём и бросил в него несколько серебряных монет. Рядом тут же возник закончивший заправлять светильник свечник.

- Могу я тебе чем-то помочь, дитя света? - обратился ко мне он. Как оказалось, жёлтая роба скрывала мужчину лет тридцати, просто маленького роста и скромной фигуры, так что он походил на подростка.

- Я хотел бы исповедаться - отозвался я.

- Сиятельный Улин всегда готов помочь прихожанину, тем более, столь достойному. Пойдём, я провожу тебя...

Свечник подвёл меня к двери за алтарём; эта стена примыкала к «маяку». Обнаружившаяся за дверью винтовая лестница подтвердила моё предположение.

Наверху за небольшой площадкой обнаружилась ещё одна дверь.

- Подожди здесь немного - сообщил мой проводник и исчез за ней. Ждать пришлось действительно совсем немного, меньше минуты; вернувшись, он указал мне входить, а сам остался у лестницы.

Я шагнул за дверь, и в глаза мне ударил солнечный свет. Вершина маяка, где и горит огонь... Возможно, для этого помещения есть специальное название, но я его не знаю. Круглая крыша, опирающаяся на четыре столба, в центре на возвышении укрытая металлической сеткой чаша с огнём.