- Значит, Сталин это не только восточная монополия?

- Собственно Сталин - да, такая личность могла сформироваться лишь в условиях азиатской ментальности, но мотивы сталинизма в той или иной степени свойственны любому обществу, в том числе и нашему.

- Значит, ты думаешь, что у вас этого не может быть?

- Во всяком случае, в том виде, в каком это происходило у вас.

- А если ты ошибаешься?

- Я уверен в этом…

А в цветном провале телевизора, прямо у нас на глазах, умирают ни в чем не повинные люди.

НЕМНОГО О СТАЛИНЕ И СТАЛИНЩИНЕ ВООБЩЕ

Помнится, это было в пятьдесят девятом году, в Краснодаре. Я приехал тогда в этот город для сбора материала к первой своей прозаической книге. По такому случаю местные журналисты и литераторы, мои бывшие газетные сослуживцы устроили в складчину небольшой сабантуй в городской чебуречной, что на улице Красной. В самый разгар застолья перед нами неожиданно выявился небольшого роста лысоватый человек в летней, китайского производства паре и в той же марки сандалиях на босу ногу. Цепкими глазами обегая присутствующих, человек заискивающе, даже с подобострастием улыбался:

- Здравствуйте товарищи, - его заметный акцент был явно западного происхождения, - разрешите?

Пишущая братия раздвинулась, освобождая новому гостю место, нестройно загудела:

- Просим, просим…

Подвыпившие журналисты, каждый по-своему, спешили обрадовать нового собутыльника:

- Ваша корреспонденция с камвольно-суконного комбината сегодня пошла в эфир…

- У нас тоже завтра в номере ваш материал о ленинских субботниках…

- Шеф уже дал „добро" на три ваших информации…

Ко мне доверительно наклонился тогда еще только начинавший, а теперь уже довольно известный в России прозаик:

- Ты знаешь, кто это?

Я пожал плечами.

- Матиас Ракоши…

Меня бросило в дрожь. Пожалуй, именно в тот день, за случайным столом провинциальной забегаловки я впервые всерьез задумался о подлинной природе и сущности диктаторской психологии. Глядя на этого лысоватого заискивающего человека с цепкими, холодной пустоты глазами, я впервые тогда задался вопросом: как, какая сила превращает таких вот, безобидных, на первый взгляд, обывателей, типичных „пикейных жилетов" из полугородских „образованцев" в палачей целых народов, безнаказанно попирающих все Божеские и человеческие законы?

Мне уже тогда доподлинно было известно, что сидящий сбоку от меня и доживающий дни в заштатном городе „страны победившего социализма" пенсионер, пробавляющийся на досуге рабкоровской деятельностью, не только отправил на тот свет десятки тысяч ни в чем не повинных людей, но и зачастую не брезговал лично участвовать в неподдающихся описанию „допросах с пристрастием". (Поговаривали даже, что этот монстр в китайской паре не постеснялся присутствовать при кастрации одного из ближайших своих соратников.)

Отчего, по какой причине, в силу каких обстоятельств все эти „дети разных народов", являясь продуктом разных культур и даже рас, прошедшие различную, порою даже взаимоисключающую школу воспитания так похожи в своей поистине звериной ненависти к ближнему, в своем патологическомстремлении к власти, как таковой, в своей безумной жажде разрушения и распада? Что роднило и до сих пор роднит их - этих, ставших выродками рода человеческого людей: разночинца Ленина и потомственного шляхтича Дзержинского, выходца из земельных буржуа Троцкого и люмпена Ежова, аптекарского ученика Ягоду и безродного мингрела Берию, рафинированного интеллигента Менжинского и профессионального бандита с большой дороги Багирова, и взятых их всех вместе с несостоявшимся грузинским священником, обер-палачом государств и народов Сталиным, а также их сегодняшними последователями от Мао Цзэдуна и Пол Пота до Амин Дады и Матиаса включительно?

Представьте себе мальчика из полунищей грузинской семьи, сочиняющего восторженные, но, к сожалению, дрянные стишки о родине и ее природе, к тому же готовящегося стать священником, и того же, постаревшего на десятки лет мальчика, санкционирующего гибель миллионов людей, не только у себя дома, но и во всех частях света, и при этом кокетливо резонерствующего: „Смерть одного человека - трагедия, смерть миллиона людей - статистика".