– Валера, мы на месте, – неожиданно серьезно и даже торжественно сказал Щепотнев. – Я обещал подробности, так слушай.

И Семен Семенович понес какую-то фигню про Интермондиум, про Хранителей, про попаданцев…

– Вы это серьезно? – перебил его Бородин.

– Абсолютно! Вот, это твой пропуск.

Валера повертел в пальцах шершавый листочек со своим именем и фамилией и стал накаляться. Они что, за лоха его держат?

– А бонусы? – выдавил он.

– Валера, там – Средние века, а мы – воины. Что с бою взято, то свято! Да не смотри ты на меня так! Я, думаешь, сам до конца во все это поверил? Но попробовать-то можно? А вдруг получится?

Бородин посмотрел на Щепотнева исподлобья и буркнул:

– Ладно. Пробуем.

– Тогда держи!

Шимон ловко выудил из рюкзачка пару ножей в чехлах.

Один он протянул Бородину, другой Плющу.

– Пока так, – сказал Щепотнев. – Со своим оружием в Интермондиум соваться не стоит, все равно отберут, но и безоружными быть нам не пристало. Верно?

– Ну, да… – вяло согласился Костя, взвешивая клиночек в руке.

– А ничего так ножичек, – оценил Валера.

– Будем резать, будем бить… – усмехнулся Семен, поправляя собственные ножны. – Валер, а ты убивал?

Бородин неприязненно посмотрел на Щепотнева, ощущая знакомый холодок в груди. Но не посылать же человека, раз уж тот тебя «облагодетельствовал».

– На войне не убивают людей, – сухо ответил Валерий, – там уничтожают вооруженную силу противника. Боевики по нам палили, мы открывали ответный огонь. Откуда я знаю, попал или нет? Только перед самым дембелем мне повезло – напоролся на бандоса в заброшенном ауле. Выскакивает, гад, с калашом наперевес – и на меня! Я смотрю на него, а палец будто сам на спуск давит. Помню до сих пор, как родного, – и бородавку на горбатом носу, и крошки в бороде, и засаленную чалму, или чё у него там на голове намотано было…

– Тошнило? – с интересом спросил Горбунков.

– Еще как… – вздохнул Валерка. – Всего выполоскало.

– И со мной та же фигня, – кивнул Семен. – Только всей разницы, что в Чечне контртеррористическая операция шла, а я в Афгане интернациональный долг исполнял. Это как в игре: подберите синонимы к слову «война»… А что было делать? Не убьешь духа первым, сам станешь грузом 200. Или, не дай Бог, в плен угодишь. Духи такое с нашими творили… Даже пацифисты зверели.

– Варвары, они и в Афгане варвары, – солидно кивнул Бородин. – Мы раз одного поймали – рабовладельца. Наших ребят скупал у бандосов и на цепь сажал, чтобы они ему кирпичи лепили да обжигали – вели производственный процесс. Короче, судили его по закону гор…

– Суровые будни защитников Родины, – усмехнулся Плющ, как почудилось Валере, – глумливо.

Бородина точно подбросило. Он резко шагнул к Косте, сцапал его за куртяк и рывком воздвиг.

– Служил?! – гаркнул Валерий и встряхнул Мелиота. – Служил, чмо? Призвать бы тебя в ряды, с-студент! Хапнул бы экстрима – до усрачки!

А реконструктор поднапрягся и провел «ливерпульский поцелуй» – ударил десантника головой в лицо, чудом не сломав тому нос, – Бородин отстранился в последнее мгновенье.

Но удар был хорош – Валера растянулся на холодном цементном полу. Моментально вскочив разгибом вперед, припомнил армейские экзерсисы – врезал Косте кулаком, тут же добавив локтем.