В Год Господень 1418?й добрался капитан Жоао Гонсальвеш Шарко до островов, именуемых Insulas Canarias, Канарскими, а название оттуда пошло, что собак было там обнаружено превеликое множество. Вскоре после этого, в 1420 году, тот же Гонсальвеш Шарко совместно с Тристаном Ваш Тейксейру доплыл до острова, окрещенного Мадейрой. В 1427?м каравеллы Диего де Сильвеша дошли до островов, кои назвали Азорами — откуда такое название взялось, одному Диеге и Богу ведомо. Едва несколько лет тому назад, б 1434 году, очередной португалец, Жиль Эанеш, обошел полуостров Боядор. А шел слух, что уже готовится предпринять плавание инфант дон Генрих, которого некоторые уже начинают называть «мореходом» — El Navegador .

С великим изумлением и уважением отношусь я к оным мореходцам. Неустрашимые они люди. Ведь сущий же ужас отправляться на океан под парусами. Шквалы там и штормы, скалы подводные, горы магнетические, кипящие и клейкие моря, постоянно если не водовороты, так турбуленция, а если не турбуленция, так течения. Чудовища кишмя кишат, полно там драконов водных, морских серпенсов, змей, тритонов, гиппокампов, сиренов, дельфинов и пластуг. Роятся в море sanguissugae, polypi, octopi, locustae, cancri, pistrixi* [кровопроливцы, полипы, осьминоги, лангусты, крабы (лат.)] разные и прочее. Самое страшное, в конце — ибо там, где оканчивается океан, за краем самым, начинается Пекло. Вы думаете, почему солнце на заходе бывает таким красным? Так вот потому как окунается оно в огни адские. А по всему океану рассеяны дыры; наплывет каравелла по нечаянности на такую дыру и прямиком в ад проваливается, тут ей со всем, что на ней, конец приходит. Видать, таким это образом было сотворено, чтобы не дать смертному человеку по морям плавать. Ад есть пекло для тех, кто запреты нарушает.

Но, насколько я знаю жизнь, португальцев это не остановит.

Ибо паvigare necesse est* [Древняя матросская поговорка: «Плыть необходимо» (лат)], а за горизонтом есть острова, которые надо открывать. Необходимо нанести на карту далекую Тапробану, описать в roteiros* [морские карты (компасные), употреблявшиеся в XIII и XIV веках (порт.)] путь к таинственному Чипанг, обозначить Insole fortunate, Счастливые острова. Надобно же плыть далее, по тропе святого Брендана, дорогой мечты, к Ги Брасиль, к неведомому. Затем, чтобы неведомое обратить в ведомое и знакомое.

И вот — quod erat demonstrandum* [что и требовалось доказать (лат.)] — мир наш уменьшается и сокращается, ибо еще немного, и все уже окажется на картах, на портулаках* [описаниях (порт.)] и в ротейрос. И неожиданно все окажется близко.

Мир уменьшается, и в нем остается все меньше места для легенд. Чем дальше отплывают португальские каравеллы, чем больше становится количество открытых и названных островов, тем меньше остается легенд. То и дело какая?либо развенчивается, словно дым. И у нас остается все меньше иллюзий. А когда умирает мечта, то тьма заполняет опустевшее место. В темноте же, особенно если вдобавок еще и разум уснет, сразу пробуждаются чудовища. Что? Кто?то это уже сказал? До меня? Милостивый государь, а разве есть что?то такое, чего бы кто?то уже когда?то не сказал? Однако в горле у меня что?то пересохло... Вы спрашиваете, не побрезгую ли я пивом? Конечно, нет.

Что вы сказали, благочестивый брат от святого Доминика? Ага, что пора кончать треп не на тему и вернуться к рассказу? К Рейневану, Шарлею, Самсону и другим? Истинная правда, брат. Самое время. Так что возвращаюсь.

Наступил год Господень 1427?й. Помните, что он принес? А как же! Забыть невозможно. Но все же напомню.

В ту весну, кажись, в марте, наверняка перед Пасхой, огласил папа Мартин V буллу Salvatoris omnium, в которой заявил о необходимости очередного крестового похода против еретиков?чехов.