— Да иди ты в задницу!

Пытался удержать, но Рата вывернулась из цепких объятий.

— Чего встал? Иди-иди, тебя в «Большой кружке» ждут. А мне домой пора.

С места не двинулся, только губы облизал. Взгляд жадный, дурной. Штаны, когда-то ярко-желтые, подогнанные по фигуре, в определенном месте похабно натянулись. И правда, здорово его распалило.

Рате стало смешно. Видали мы мужчин и погрознее. Приберег бы ты, виртуоз-жонглер, свои достоинства для дамочек с полновесным серебром. Дурочка-ученица все равно в восторг не придет. Не интересно ей такое.

— Да чего встал-то?

Продолжать не полез. Визгу не хочет, — тропка вдоль Старой стены хоть и малолюдная, но не глушь какая-нибудь. Да и про ножичек, что приказчица недоученная в рукаве таскает, Билле помнит. Еще поцарапает сдуру девчонка.

— Увидимся, Белка.

Упруго, не оглядываясь, зашагал по тропинке. И не мешает ему ничего споро шагать. Это хорошо — значит, остывает жонглер горячий.

Рата чуть расслабилась и пошла вдоль стены. Морщила нос. Кто б объяснил, зачем целовалась? Оно, конечно, любопытно, но сколько ж можно глупости пробовать? Не для знаменитой сочинительницы слюнявые поцелуйчики. И опять он Белкой  назвал. Сама виновата, сболтнула как-то в лицедейской компании. Вроде ничего особенного, да кто ж знал, что из чужих уст слышать старую кличку так тяжко? Как кремешком по сердцу. Может, полсотни себе за старую глупость накинуть? Если по справедливости?

Рата подозрительно огляделась и остановилась под самым высоким местом стены. Когда-то здесь возвышалась башня. Собственно, и сейчас ее остов никуда не делся. Ныне вход засыпан камнями, тесаные блоки-ступеньки, ведущие на стену, давно растащили хозяйственные глорцы. Просто высокая стена неровного ракушечника, из которого сложено большинство укреплений и домов города. Еще раз оглядевшись, Рата подоткнула подол юбки и, двумя прыжками преодолев груду обломков, полезла на стену. Карабкалась девчонка резво — руки и ноги мгновенно находили щели между камнями, и легкая фигурка словно взбегала по отвесной стене. Путь был знакомый, — Рата не раз штурмовала древнюю стену.

Дурацкую привычку взбираться туда, куда взбираться нельзя, Рата приобрела еще в детстве на родном Редро. Вот там было, где полазить! Сколько девочка себя помнила, ее всегда стаскивали с головокружительных скальных круч. Бывало, и воспитывали не на шутку. Собственно, если Син узнает, может и действительно шкуру спустить. До сих пор дальше страшных угроз и десятка несерьезных затрещин дело не шло.

Рата перевалилась животом на узкий гребень стены и перевела дух. Вот так — белка мы или не белка? Под ногами оставалась стена высотой в десяток человеческих ростов. Голова свешивалась в пустой квадратный провал-колодец башни. Оба башенных перекрытия давно обвалились, из смутной тени ощутимо несло падалью. Днем Рата здесь бывала редко, но когда вниз падал солнечный свет, среди камней удавалось разглядеть кости. Исследовать заваленную башню было бы интересно, но уж слишком башня изнутри напоминала колодец. Нырнешь — не вынырнешь.

Отдуваясь, Рата поднялась на ноги, перебралась с башни на гребень стены. Прошлась вдоль осыпавшихся зубцов. Смотреть на верхушки платанов, шелестящие у ног, было здорово. Порт отсюда видно плохо, но и порт и кварталы у Краснохолмской дороги Рата отлично знала и так — в первые дни о-го-го, как с поручениями пришлось побегать. Ученица остановилась на относительно ровной площадке. Легкий ветерок с выгоревших холмов сушил пот на лбу. Когда это лето кончится? На Редро такой жарищи сроду не бывало. Ладно, время поджимает.

Рата приняла упор лежа и в два приема выполнила сотню «воспитаний». Кряхтя, села на камень и свесила ноги вниз. По тропинке, громко разговаривая, прошли двое плотников.