— Есть здесь трактир, где мы могли бы разузнать про Туннель-под-Болотами?

— Нет, трактиров тут не водится. Эмироны предпочитают одиночество.

— Все поголовно?

— Да. Тут каждый сам по себе, живет, где вздумается или где найдет местечко. Народ здешний — из разных плоскостей и из разных эпох. Отсюда суматоха, тоска, всякие странности. Отсюда грязь, безнадежность, обреченность.

— Как же они живут?

— По большей части за счет друг друга. А еще ведут торговлю с демонами, которые изредка заглядывают в Эмирон.

— С демонами?

— Да. А самые отважные охотятся на крыс, которые обитают в пещерах под городом.

— А что тут за демоны?

— Так, мелкота всякая, которой нужно как раз то, что могут предложить эмиронцы, — ну там, парочку украденных душ или ребенка (правда, тут редко кто рождается) и все такое прочее. Ты, верно, и сам можешь продолжить, коли знаешь, что демоны требуют с чародеев.

— Да, знаю. Значит, Хаос свободно перемещается в этой плоскости?

— Вряд ли уж так свободно, но как будто гораздо легче, чем у нас дома.

— А ты видел кого-нибудь из здешних демонов?

— Видел. Самые обычные твари. Тупые, грубые и могущественные. Многие из них раньше были людьми, а потом сторговались с Хаосом. Теперь они и душой и телом — отвратительные демоны.

Слова Ракхира не очень-то пришлись Элрику по душе.

— И что, такая участь ожидает всех, кто служит Хаосу? — спросил он.

— Тебе лучше знать, ведь ты с Мелнибонэ. У нас в Фаме подобное случалось редко. Но чем выше ставки, тем незаметнее изменения в человеке, который соглашается на сделку с Хаосом.

Элрик вздохнул.

— Где же нам узнать про Туннель-под-Болотом?

— Есть тут один старик, — начал было Ракхир — и замолчал, услышав за спиной рычание.

Рычание повторилось. Из темноты возле разрушенного дома высунулась морда с бивнями. И снова зарычала.

— Ты кто? — воскликнул Элрик, обнажая меч.

— Свинья, — ответила морда с бивнями. Элрик не понял — то ли его оскорбили, то ли эта тварь представилась.

— Свинья.

Еще две морды с клыками вынырнули из темноты.

— Свинья, — сказала одна.

— Свинья, — сказала другая.

— Змея, — рыкнул голос позади. Элрик обернулся, оставив Ракхира наблюдать за свиньями. Перед ним стоял высокий юноша. На плечах его вместо головы извивался клубок здоровенных змей. И все змеи до единой свирепо глядели на Элрика. Мелко дрожали язычки. Они дружно раскрыли рты и произнесли снова:

— Змея.

— Тварь, — раздался еще один голос.

Искоса поглядев в ту сторону, Элрик судорожно вздрогнул и взмахнул мечом, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.

Свинья, Змея и Тварь набросились на них.

Первая из Свиней не успела сделать и трех шагов. Ракхир одним движением сорвал со спины лук, наложил стрелу с алым оперением и спустил тетиву. Он подстрелил вторую Свинью, а потом бросил лук и схватился за меч. Встав с Элриком спина к спине, они приготовились обороняться. Пятнадцать голов Змеи шипели и плевались, из раскрытых ртов капал яд. Тварь постоянно меняла форму: то рука, то лицо возникали вдруг из бесформенного куска плоти, который неотвратимо подкрадывался все ближе и ближе.

— Тварь!

Два меча сверкнули в воздухе, и Элрик, теснивший третью Свинью, пригнулся и вместо того, чтобы поразить чудище в сердце, пронзил ему легкое. Свинья шатаясь отступила и рухнула в навозную лужу.