Бл*ть.

- Не плачь, пожалуйста, - умоляет Саксон.

Я даже понятия не имела, что плачу.

Я так опустошена, что даже не чувствую слез.

Как всего за одну ночь из идеального мира все превратилось в хаос? Когда я пришел в квартиру Ти и не нашел ее, мне еще ни разу в жизни не было настолько страшно. Дверь была не заперта, а еда валялась на полу. Было очевидно, что случилось что-то плохое.

Я испугался.

Я позвонил в полицию, потом Лайле, Райдеру и Лекси. Я не знал, что делать. Все они пришли, и мы начали искать ее. У меня даже мысли не возникло, что Элиза могла что-то сделать.

Ни одной.

И это была моя ошибка, я недооценил ее безумие. К счастью, моя женщина сильная и смогла надрать им обоим задницы, и позвонить в полицию. Она в безопасности, но какой ценой.

Этой платой оказался наш не рождённый ребенок. Но мы понятия не имели о том, что создали. Знаю, Ти говорила, что она не хочет детей, но я видел ее в окружении малышни. С ее кузенами, когда мы играли в пейнтбол, и с ее племянниками.

Она была бы превосходной матерью.

Я видел это по выражению ее лица, когда сообщил, что мы потеряли ребенка: она хотела его или ее так же сильно, как и я.

Это больно, но я просто благодарен, что она здесь со мной сегодня.

Я не могу потерять ее.

Я целую кончики рук, пока она спит, не выпуская ее ладони.

Я никогда не позволю ей уйти.

Я привез Тиниэль домой на следующий день. Позвонил ей на работу и сказал, что ее не будет какое-то время. Ее босс оказался на удивление понимающим. Я открываю дверь комнаты и просовываю голову. Она лежит и смотрит в телевизор, который даже не включен.

- Ты хочешь, чтобы я принес тебе что-нибудь? - спрашиваю ее.

Она качает головой.

Я киваю и возвращаюсь на кухню, чтобы принести ей сок и нарезанных фруктов. Я даже сделал странное блюдо, которое она так любит, — зеленые яблоки со смесью соли, перца и порошка чили.

Я попробовал его однажды и чуть не умер от кашля.

Принеся в нашу комнату, я поставил все на стол возле кровати.

- Тебе нужно что-нибудь поесть, Ти.

Она смотрит на фрукты и берет вишню.

- Прости меня, Саксон.

- За что? - спрашиваю я, хмурясь. За что она может просить прощения? Все, что произошло, случилось по моей вине. Конечно, я не делал ничего нарочно, но, тем не менее, чувство вины покоится на моих плечах.

- За то, что потеряла нашего ребенка, - шепчет она. - Я знаю, что говорила тебе, что не хочу детей, но и не желала терять его. Я имею в виду, что сохранила бы и любила нашего ребенка.

Я опускаюсь перед кроватью на колени.

- Я знаю это. Я знаю тебя. И ты не должна просить прощения, потому что в этом нет твоей вины. Ты - боец, и я горжусь, что ты справилась с теми двумя.

Она издает звук «хммм», но больше ничего не говорит.

- Ты же знаешь, мы всегда можем попробовать снова, - мягко говорю ей. - Немного позже. Если ты этого хочешь, конечно.

Она мягко вздыхает, надкусывая вишню.

- Мы можем поговорить об этом позже. Немного позже.

Я сажусь рядом с ней на кровать.

- Съешь еще одну вишенку.

Она хватает еще две и протягивает мне одну.

- Я удивлена, что мамы до сих пор нет здесь.

- Оу, она пыталась, - отвечаю ей. - Я сказал, что тебе нужно время, чтобы побыть одной.

Она с любопытством смотрит мне в лицо.

- Ты потрясающий, знаешь об этом?

У меня на сердце теплеет.

- Я тоже самое думаю насчет тебя.

Я поставил нам фильм, и мы обнялись, лежа в постели. Ти, кажется, необходим контакт «кожа к коже». Думаю, это дарит ей ощущение безопасности. Большей безопасности.

И я рад, что могу дать ей это.