— Вон кто-то, — ответил Хэнк Питерс. — Легавый.

Легавый оказался ночным сторожем. Он посветил в кабину фонариком.

— Кто из вас Лоренс Крюкэт?

— Крокетт, — поправил Ройял. — Мы от него. Приехали забрать коробки.

— Хорошо, — сказал ночной сторож. — Айда в контору, у меня для вас накладная. Распишетесь.

Он сделал знак Питерсу, который сидел за рулем.

— Давай назад, вон туда, к тем двустворчатым дверям, где лампочка горит. Видишь?

— Ага. — Хэнк пустил грузовик задним ходом.

Ройял Сноу последовал за охранником в контору, где булькала кофеварка. Часы над прикрепленным булавками календарем показывали семь ноль четыре. Ночной сторож порылся в каких-то бумагах на столе и вернулся с книжкой накладных.

— Подпиши тут.

Ройял расписался.

— Пойдешь внутрь, будь поосторожней. Зажги свет. Там крысы.

— Ни разу не видел крысы, которая бы не дала деру вот от этого, — сказал Ройял и описал дугу ногой, обутой в рабочий башмак.

— Это, сынок, портовые крысы, — сухо ответил сторож. — Им и покрупней тебя мужики нипочем.

Ройял вышел из будки и зашагал к дверям склада. Ночной сторож стоял на пороге, глядя ему вслед.

— Осторожней, — сказал Ройял Питерсу. — Дедок говорит, там крысы.

— Добро. — Питерс хихикнул. — «Старина Ларри Крюкэт».

Ройял отыскал за дверью выключатель и зажег свет. Внутри стоял тяжелый запах, в котором смешались ароматы соли, гнилого дерева и сырости. Веселость от него пропадала. От запаха, а еще — от мысли о крысах.

Коробки лежали штабелем посреди широкого складского пола. Кроме них, в помещении ничего не было, и в результате эта груда выглядела несколько зловеще. Буфет стоял в центре, возвышаясь над всем прочим, и только на нем не было надпечатки «Барлоу и Стрейкер, Джойнтер-авеню, 27, Иер. Удел, Мэн».

— Погано, но не слишком, — сказал Ройял.

Он сверился со своей копией накладной, а потом пересчитал коробки. Ага, все здесь.

— Тут крысы, — проговорил Хэнк. — Слышь?

— Ага. Жалкие твари. Ненавижу их.

Оба на секунду умолкли, прислушиваясь к несущимся из тени писку и топоту.

— Ну, давай-ка приступать к делу, — сказал Ройял. — Сперва давай заберем этого малыша-крепыша, чтоб не торчал на дороге, когда доберемся до магазина.

— Ладно.

Они подошли к коробке, и Ройял достал складной нож. Одним быстрым движением он рассек прикрепленный сбоку липкой лентой коричневый конверт с накладной.

— Эй, — сказал Хэнк. — Думаешь, стоит…

— Нам надо убедиться, что мы берем ту хреновину, или нет? Вот напутаем, так Ларри наши жопы на свой стенд с бюллетенями прибьет.

Он вытащил квитанцию и заглянул в нее.

— Чего там написано? — поинтересовался Хэнк.

— Героин, — рассудительно ответил Ройял. — Двести фунтов этого дерьма. А еще — тыща шведских книжонок с девочками, три сотни гроссов французских щекотунчиков…

— Дай сюда, — Хэнк вырвал накладную.

— Буфет, — сказал он. — Ларри нам так и говорил. Из Англии, из Лондона. В Портленд, Мэн. Французские щекотунчики, чтоб я сдох. Положь на место.

Ройял положил.

— Что-то в этом странное, — сказал он.

— Ага. Ты.